Сегодня ценители прекрасного могут познакомиться всего лишь с одиннадцатью произведениями знаменитого немца. Некоторые работы Грюневальда представляют собой картины, а некоторые – это фрагменты алтарных композиций и многостворчатые алтари. Матиас Грюневальд был настоящим интеллигентом эпохи Возрождения. Кроме занятия живописью, он интересовался политической жизнью страны, религией и философскими проблемами. Вслед за еще одним известным мастером того времени, Босхом, Грюневальд вынес на всеобщее рассмотрение проблему трагедии благородного человека, страдающего от жестокости окружающего его мира.
Туры в Мюнхен – шанс увидеть бессмертные полотна своими глазами
Сегодня гости Германии и туристы, заказывающие в Мюнхен туры, могут пройтись по улицам, где гуляли настоящие классики немецкой и мировой живописи.
К работам Грюневальда, которые навсегда остались в фонде мировой живописи, относится полотно «Поругание Христа» (приблизительно 1505 год).
Эта работа – размышления художника над одним из редко встречающихся иконографических сюжетов – издевательствами над Христом в доме первосвященника Кайафы. Задумывалась как эпитафия, данная работа имела своей целью примирить людей со скорбью и смертью.
«Встреча святого Эразма и святого Маврикия»
Это полотно представляет собой огромное произведение, исполненное торжества и особого церковного пафоса. Картину «Встреча святого Эразма и святого Маврикия» Грюневальду заказал молодой майнцский архиепископ Альбрехт Бранденбургский.
Здесь святой Эразм имеет великое сходство с самим архиепископом, а второй персонаж полотна – святой Маврикий – изображен опирающимся на меч, словно предлагая помощь.
Данная работа отличается гениальным живописным решением – красные, голубые, серебристые и золотистые тона великолепно передают идею автора и все величие момента.
К последователям Матиаса Грюневальда себя причисляли многие художники, в их числе можно отметить немецкого экспрессиониста Отто Дикса, который также являлся представителем направления «новая вещественность».
Будем рады ответить на Ваши дополнительные вопросы — воспользуйтесь формой запроса или звоните: (495) 730-13-30. Мы работаем с 09:00 до 20:30 в будние дни и с 11:30 до 17:00 по субботам. © 1984-2019 ООО «Мосинтур». Все права защищены. Использование текстов и фотографий с сайта mosintour.ru допускается только с письменного разрешения компании Мосинтур. Компания Мосинтур — авиабилеты и экскурсионные туры в Австрию, Нидерланды, Германию, Швейцарию.
Обратная связь | Карта сайта
Источник: http://mosintour.ru/odin_iz_masterov_ehpokhi_vozrozhdenija
Искусство. Национальные школы живописи. — маттиас грюневальд
Встреча святого Эразма и святого Маврикия.1525г.
Дерево, масло.
Размеры:226-176 см.
Приобр. в начале ХIХ в.у церкви Св.Петра и Александра в Ашаффенбурге.
Инв.№1044
Огромная торжественная картина исполнена особого, праздничного церковного пафоса. Она производит впечатление хорошо разыгрываемой исполнителями чрезвычайно важной сцены встречи. Работа была заказана Нитхарту новым Майнцским архиепископом, молодым Альбрехтом Бранденбургским, и исполнена, вероятно, между 1520/21 и 1524 гг. Св.
Эразм имеет портретные черты самого Альбрехта и изображён в роскошнейшем архиепископском облачении, известном и по другим воспроизведениям. В правой руке у него атрибут — ворот с намотанными кишками, в левой золотой посох. У ног вышитые гербы владений Альбрехта Бранденбургского, который сочинил программу этого произведения.
В свою резиденцию в Галле он перенес мощи св. Эразма и популяризировал культ святого. Покровителем Галле считался св. Маврикий, второй главный персонаж картины. Опираясь на меч, св. Маврикий словно предлагает свою помощь, своё оружие.
Не исключена возможность, что в те годы искавший союза с рыцарством Альбрехт пожелал отразить свои цели в картине, доступной для обозрения всем в монастырской церкви в Галле, но настоял на сильном выражении примата духовной власти над светской.
Картину отличает поистине гениальное живописное мастерство художника: игра рефлексов, звучание в унисон золотых, красных, серебристо-голубых тонов, отражения, световые блики — всё поистине великолепно. Композиция уходит по диагонали в глубину, предполагая за пределами своими ещё ряды людей, обменивающихся приветствиями.
Поругание Христа.1503г.
Дерево, масло.
Размеры: 109-73,5 см.
Приобрет. в 1803-1804гг. у церкви кармелитов в Мюнхене.
Инв.№10352
Эта картина относится к числу ранних творений художника, датируется приблизительно 1505 г. и служила эпитафией Аполонии фон Кронберг, сестре рыцаря Иоганна фон Кронберга, служившего управляющим резиденцией архиепископа Майнцского в Ашаффенбурге.
Мастер Нитхарт работал там в качестве придворного художника и «водяных дел мастера», инженера-гидравлика, как назвали бы эту специальность сейчас. «Поругание Христа» представляет собой редко встречавшийся до этого иконографический сюжет.
В Евангелии рассказывается, что после предательства Иуды в Гефсиманском саду стражники привели Христа в дом первосвященника Кайафы и всю ночь глумились над ним. Издеваясь над его пророчествами, они надели на его глаза повязку и, ударяя по лицу, требовали узнать, кто бил. Грюневальд представляет Христа в образе человека, исполненного величавой кротости и терпения.
Ужас циничного надругательства и бесчеловечности, казалось, воплощён Грюневальдом в самом колористическом строе произведения. Живописное решение призвано произвести сильное волнение в душе зрителя своей намеренной резкостью, напряжённостью, холодными, высветленными тонами, их диссонансами.
Грюневальд мыслит как живописец, открывая эмоциональную значимость колорита, его способность быть носителем стихии чувств. В этом смысле кажется возможным влияние на Грюневальда великого нидерландца Гуго ван дер Гуса, скончавшегося за десятилетие до работы Грюневальда в Красном монастыре близ Брюсселя.
В картине видна фигура Иосифа из Аримафеи, пытающегося уговорить сжалиться мордастого стражника, и скорбное лицо другого человека, взявшего с мольбой того же стражника за плечо. Сутолока фигур усугубляется беспокойством цвета, и всё это сопровождается резкими звуками флейты и ударами барабана, исторгаемыми человеком, стоящим в глубине слева. Будучи эпитафией, эта картина должна была примирить людей со смертью и скорбью. Страдание Христа своим примером снимало остроту душевной боли.
Источник: http://eguarwr.ru/index/alte_pinakothek_munich_matthias_grunewald/0-2762
Еретическое путешествие к точке невозврата / Читать онлайн
Содержание
Моей жене Светлане
Автор Как представляем мы порядок древний? Как рухлядью заваленный чулан, А некоторые ещё плачевней – Как кукольника старый балаган. По мненью некоторых, наши предки Не люди были, а марионетки. И. Гёте «Фауст» 
…
Рисунок Н. Соболева по мотивам старинной карты Германии.
15 октября 1524 г.
…
День св. Агилия, св. Антиоха, св. Аврелии Страсбургской, св. Ефимии, св. Каллиста, св. Канната, св. Сабина, св. Севера, св. Фёклы Китцингенской, св. Флавии, св. Фортуната.
15 октября 1524 года, ближе к полудню не по-осеннему тёплого, солнечного дня, фрайхерр Вольфгер фон Экк, седьмой и последний барон из древнего и славного рода фон Экков стоял у окна в верхнем этаже бергфрида замка Альтенберг.
Под стенами замка, сложенными из громадных, позеленевших от времени каменных блоков, вздувшаяся от дождей в верховьях Рудных гор река несла хлопья грязной пены, сломанные ветки, листву и прочий мусор, а дальше, за рекой, на фоне выцветшего, будто застиранная ткань, неба пламенел осенними красками лес.
Вольфгер забавлялся игрой, придуманной ещё в детстве: упёршись лбом в оконный переплёт, он слегка поворачивал голову то вправо, то влево, и листва в старом, оплывшем книзу стекле переливалась волшебными красками, а лес казался таинственным и сказочным.
Вольфгер прикрыл глаза и представил себе, как он на своём охотничьем жеребце едет по лесной тропинке.
Давно изучивший привычки хозяина конь идёт шагом, а барон, бросив поводья ему на шею, с наслаждением вдыхает запах грибной прели, прихваченных ночными заморозками листьев и невесть как долетевшего сюда дымка из печей замковой кухни.
А впереди за поворотом лежит озеро, небольшое, но очень глубокое и настолько холодное, что даже в летнюю жару купаться в нём можно только на отмели. На берегах озера греются на солнце серые туши камней, которые в незапамятные времена приволок сюда ледник. Камни гладкие, и на них хорошо лежать, глядя в небо.
Озеро маленькому Вольфгеру показал дед, Фридрих фон Экк. Старый барон надолго пережил своё поколение, жену – родственников и друзей – и, всеми забытый и никому не нужный, доживал свой век в замке. В молодости он, как и все фон Экки, участвовал в войнах, которые постоянно вёл с соседями задиристый курфюрст Саксонский, а то и сам император, и однажды в сражении ему не повезло.
Бросаясь в конную сшибку, фрайхерр Фридрих как обычно скинул тяжёлый, похожий на железный клёпаный горшок топфхелм, который мешал смотреть, оставшись в полукруглой железной каске-цервельере, и пропустил удар моргенштерном.
Каска не подвела, но шипастый шар соскользнул по гладкому железу на лицо, барон потерял левый глаз и несколько зубов, а также обзавёлся безобразным рваным шрамом через всю щёку.
Тогда он выжил чудом. Раненого нашли на поле боя оруженосцы, заметив коня под знакомой попоной. Конь охранял лежавшего без сознания хозяина – визжал, злобно скалил жёлтые зубы и оттирал чужих людей крупом.
Барон две седмицы провалялся в лихорадке, а потом ещё полгода медленно и неуверенно приходил в себя, но воевать, оставшись с одним глазом, конечно, уже не мог.
Из-за потери зубов и неудачно сросшегося шрама, который барон пытался скрыть бородой, Фридрих стал сильно шепелявить, и его речь мало кто понимал, а из-за сильного удара по голове барон перед сменой погоды иногда заговаривался.
Несмотря на это, Вольфгер любил деда, а старик отвечал ему искренней привязанностью. Именно он познакомил мальчика с окрестностями замка, показал, как правильно управлять лошадью в конном бою, да не на турнире, а в реальной схватке, когда один конный может оказаться против трёх или даже четырёх пешцев.
Дед и внук любили конные прогулки, и часто, взяв с собой мешок с едой и бурдюк с разбавленным вином, уезжали из дома на целый день. Они забирались в самые глухие уголки замковых владений, и однажды выехали к озеру.
Лесное озеро, у которого не было названия, выглядело кристально чистым, прозрачным и было странно мёртвым – в нём не водилась рыба, не было лягушек и другой водяной живности, даже утки облетали его стороной.
– Дед, скажи, а почему озеро, ну… такое неживое? – с любопытством спросил Вольфгер, вертя головой.
– А это, малыш, потому, что в озере живёт ундина, – пояснил Фридрих, – она ведь не любит соседей, ну, а звери и птицы, понятное дело, это чувствуют…
– Настоящая ундина?! – ахнул мальчик, – а ты её видел?
– Да так… мельком, – криво усмехнулся дед. Шрам через всю щёку превращал обычную человеческую улыбку в жутковатую гримасу.
– Ундины, понимаешь ли, Вольфгер, любят чистую воду и не выносят, когда на них смотрят люди. Ясное дело, для человека это очень опасно. На ундину невозбранно может смотреть лишь тот, кто в канун Вальпургиевой ночи найдёт цветок папоротника и зашьёт его в свою одежду. У меня такого цветка не было, поэтому я и не рискнул разглядывать её.
– А чем опасно смотреть на ундину? – спросил Вольфгер. Глаза мальчика горели в предвкушении волшебной сказки.
– Разное говорят, – замялся старик, прикидывая, как лучше рассказать ребёнку легенду для взрослых, – я слышал, что ундинами становятся красивые девушки, утопившиеся из-за несчастной любви.
И они, понятное дело, мечтают опять стать людьми, в озере-то холодно, сыро и скучно, а у русалки в жилах течёт не горячая человеческая кровь, а озёрная вода.
Для того чтобы опять стать человеком, ундина должна заманить в свои объятия юношу, тогда она, выпив его кровь и завладев его душой, сможет выйти на сушу и вернуться в мир людей, а он превратится в упыря-утопленника.
Берегись, сынок, обнажённых девушек, которые расчёсывают волосы на берегах рек и озёр, потому что это могут оказаться вовсе не прачки или замковые кухарки, а русалки. И тогда нет спасенья оплошавшему, его душа будет навеки порабощена и не вкусит райского блаженства!
Вольфгер слушал деда с открытым ртом. Перед его внутренним взором стояла девушка неземного изящества и красоты, с тонкой талией, высокой грудью и роскошными чёрными волосами. Вот она открывает ему объятия, Вольфгер смело обнимает её, целует, но почему-то не превращается в упыря, а девушка с радостным смехом становится земной, живой, ласковой и по-прежнему красивой и манящей…
Источник: https://bookriver.org/read.php?b=6715&p=53
Читать
Низовский Андрей
ЛЕГЕНДАРНОЕ ОРУЖИЕ ДРЕВНОСТИ
I
Священное копье
Эта загадочная реликвия, хранящаяся в числе других регалий императоров Священной Римской империи в сокровищнице венского дворца Хофбург, за прошедшие века имела множество имен: Священное копье, копье сотника Лонгина, копье Судьбы, копье Христа, копье императора Константина, копье святого Маврикия.
В Средние века считалось, что это оружие делает его владельца непобедимым, с его помощью можно одержать победу в любом сражении и в итоге завоевать весь мир. Легенды рассказывают о нем самые невероятные вещи и приписывают ему огромную мистическую власть.
На протяжении столетий копье переходило от одного правителя к другому, и каждый из них считал, что обладание этой святыней является гарантом его права на суверенитет и своеобразным благословением небес.
В разных преданиях история Священного копья излагается по-разному; в одном легенды сходятся: это то самое копье, которым римский солдат пронзил бок распятого на кресте Иисуса Христа. Таким образом, копье Судьбы, омытое кровью Христа, сыграло свою особую роль в исполнении пророчеств Ветхого Завета…
Кто ты, сотник Лонгин?
…Понтий Пилат не сумел успокоить ярость пришедшей к его дворцу толпы, жаждавшей смерти Иисуса, и в конце концов поддался ее требованию. Римские солдаты повели Иисуса на казнь.
На вершине Голгофы солдаты прибили гвоздями к кресту руки и ноги Христа. Тело его обвисло под собственной тяжестью, доступ воздуха в легкие был затруднен, и, задыхаясь, он испытывал ужасные муки. Над головой Иисуса повесили дощечку с надписью: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мф. 27: 37).
Собравшиеся возле распятого Иисуса люди выкрикивали в его адрес различные оскорбления. «Если Ты Сын Божий, — кричали они, — сойди с креста» (Мф. 27: 40).
«Других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему», — насмехались другие (Мф. 27:42–43).
Около 9 часов вечера началась агония. Из последних сил Иисус громко воскликнул: «Или, Или! Лама савахфани?», что по-арамейски означало: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46).
Одни из солдат взял губку, намочил се в уксусе и, наложив на трость, поднес к устам Распятого. После этого Иисус опять громко возопил и испустил дух.
В этот момент, как образно повествует Евангелие от Матфея, «земля потряслась; и камни рассеялись; и гробы отверзлись; и многие умершие воскресли».
Солдаты перебили ноги двум несчастным, распятым вместе с Иисусом, чтобы ускорить их смерть. Однако когда они подошли к Иисусу, то увидели, что тот был уже мертв. Чтобы удостовериться в этом, один из воинов взял копье и пронзил тело Христа: «…один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19: 34).
Сюжет с прободением тела Христа копьем присутствует только в Евангелии от Иоанна (19: 31–37), в синоптических Евангелиях этой сцены нет.
Это следует объяснять тем обстоятельством, что из всех четырех евангелистов только Иоанн являлся непосредственным свидетелем смерти Христа.
Что же касается имени римского воина, то его можно найти только в апокрифических текстах, одним из которых является, например, «Евангелие от Никодима»: Гай Кассий Лонгин. В этом же тексте говорится, что Лонгин был не простым солдатом, а центурионом — т. е.
сотником, младшим офицером. Возможно, это был тот же самый comme, который, увидев смерть Иисуса на кресте, сказал: «Воистину, Он был Сын Божий» (Мф. 27: 54, Мк. 15: 39). Евангелие от Луки вкладывает в его уста другие слова: «Истинно человек этот был праведник» (Лк. 23:47).
В дальнейшем христианская традиция довольно прочно усвоила имя сотника Лонгина. Оно встречается уже на миниатюре «Евангелия Рабулы», сирийской рукописи, датируемой 586 годом и пыле хранящейся в библиотеке Лоренцо Медичи (Bibliotеca Mеdicco Laurcnziana) во Флоренции.
На миниатюре имя ΛΟΓΙΝΟС написало греческими буквами над головой солдата, который вонзает свое копье в тело распятого Христа. Это одно из самых ранних свидетельств традиции, согласно которой имя римского воина было Лонгин (если эта надпись не позднее дополнение).
По любопытному совпадению имя Гая Кассия Лонгина фигурирует в списке заговорщиков, убивших Юлия Цезаря в 44 году до н. э. Позже он и его соратник по заговору Марк Юний Брут были побеждены Марком Антонием и Октавианом в сражении при Филиппах в 42 году до н. э. Видя поражение, Лонгин совершил самоубийство.
Согласно «Евангелию от Никодима», Гай Кассий Лонгин-младший был внуком убийцы Цезаря, а копье Судьбы он унаследовал от своего знаменитого деда. Гай Кассий Лонгин-старший, в свою очередь, получил копье в награду от Юлия Цезаря за военные подвиги во время завоевания Галлии.
Каким образом копье попало к Цезарю — неизвестно, равно как и происхождение этого оружия. Если верить легендам, история копья уходит в непроглядную тьму далеких веков. Сирийский поэт и теолог Ефрем (Ефрем Сирин, IV в.) полагал, что Священное копье некогда охраняло Древо Жизни.
Одно из преданий утверждает, что копье было изготовлено в 3061 году до н. э. легендарным библейским кузнецом Тувалкаином, седьмым в поколении Адама, который отковал копье из упавшего на землю железного метеорита.
По другой версии, оно было создано древним еврейским первосвященником Финессом, сыном Елеазара и внуком знаменитого Аарона (или только принадлежало ему). Как повествует библейская книга Чисел, этим копьем Финесс поразил израильтянина-вероотступника и мадианитянку, с которой тот прелюбодействовал.
Этим актом он отвратил от Израиля гнев Господень: «И вот, некто из сынов Израилевых пришел и привел к братьям своим мадианитянку, в глазах Моисея и в глазах всего общества сынов Израилевых, когда они лакали у входа скинии собрания.
Финесс, сын Елсазара, сына Аарона священника, увидев это, встал из среда общества и взял в руку свою копье, и вошел вслед за Израильтянином в спальню и пронзил обоих их, Израильтянина и женщину в чрево ее: и прекратилось поражение сынов Израилевых» (Чис. 25: 6–8). Пройдя через века, легендарное оружие оказалось в распоряжении сотника Лонгина.
Одно из преданий рассказывает, что Лонгин был почти слепым (что кажется не очень вероятным, поскольку слепого солдата вряд ли оставили бы на военной службе). Когда он вонзил свое копье в тело Христа, капли истекшей из него крови и воды (лимфы) попали ему в глаза, отчего сотник сразу прозрел. Именно после этого, как считается, он воскликнул: «Воистину, Он был Сын Божий!»
Согласно тем же апокрифам, а также более поздним агиографическим сведениям, Лонгин обратился в христианскую веру, оставил ряды армии, примкнул к апостолам и в конечном счете стал монахом (хотя в то время еще не было монастырей) и перебрался в Цезарею Каппадокийскую, где выступил с горячей проповедью Благой Вести.
Власти Цезареи обрушились на Лонгина с преследованиями.
С этим событием связана еще одна апокрифическая легенда: римский наместник приказал вырвать Лонгину все зубы и отрезать язык, однако, несмотря на это, Лонгин продолжал говорить, причем отчетливо и ясно, а потом схватил топор и прямо на глазах наместника разбил им несколько языческих идолов.
Демоны, обитавшие в идолах, выскочили наружу и напали на наместника. Его разум помутился, глаза перестали видеть… Но измученный пытками Лонгин сказал наместнику, что тот снова обретет зрение после его смерти. Тогда наместник приказал убить Лонгина.
Когда его казнили, капли крови мученика брызнули в глаза наместника, и тот прозрел. Это чудо заставило римского наместника уверовать и обратиться в христианство. А останки святого Лонгина ныне покоятся в церкви Святого Августина в Риме. Копье же бывшего сотника стало религиозной реликвией. Уже дошедшие до пас записи X века называют копье, вонзенное в бок Иисуса, Священным.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=196687&p=22
Matthias Grünewald
|
|
Источник: https://rutabo.livejournal.com/436918.html
Еретическое путешествие к точке невозврата читать онлайн
Еретическое путешествие к точке невозврата
Рейтинг: (0)
– Ну, если дело только за этим, – обрадовался Альбрехт, – невесту мы тебе найдём за седмицу. Какую хочешь? Ну, говори!
– Может быть, чуть позже, – осторожно отказался Вольфгер.
– Да ты, братец, куда больший монах, чем я! – расхохотался курфюрст. – А я вот грешен, ибо сказано в Писании:
…
«плоть желает противного духу, а дух – противного плоти »!
Наступила неловкая пауза, которая всегда случается, когда люди, давно не видевшие друг друга, не знают, что сказать и как начать разговор.
– Красиво у тебя тут, – наконец прервал паузу Вольфгер.
– Да, я люблю этот замок, – ответил Альбрехт, – его построили, руководствуясь моими пожеланиями, я почти всё время живу здесь. С одной стороны, и Дрезден недалеко, а с другой – место уединённое, тихое, а сколько здесь болотной дичи!
– Ты ещё и охотишься? – удивился Вольфгер.
– Конечно, не рыбу же мне ловить! Это мужицкое развлечение! Вот в столовую пойдём, увидишь коллекцию оленьих рогов. Там только мои трофеи!
А вот это, – Альбрехт указал на картину, которую раньше рассматривал Вольфгер, – это моя гордость, моё последнее приобретение, работа самого Грюневальда! Написана по моему заказу, я сам придумал сюжет! Это, понимаешь ли, встреча святого Эразма и святого Маврикия. Святому Эразму художник предал гм… черты моего лица.
- – А справа, как я понимаю, святой Маврикий?
- – Ну да, – подтвердил Альбрехт, – кто же ещё?
- – Прости, я не силён в житиях святых, но что за странный рычаг в руках у те… у святого Эразма?
- – А… Это ворот, – пояснил Альбрехт, – на него намотаны кишки святого Маврикия.
– Что?!
– Ну да, а ты не знал, как его казнили? По преданию, святому Маврикию вспороли живот и намотали кишки на ворот, – тут Альбрехт осенил себя крестным знамением.
– Но на картине он, как бы это сказать, целый! – наивно удивился барон.
– Ну-у, Вольфгер, подумай сам, как я могу повесить у себя дома картину, на которой будет изображён человек со вспоротым животом? И потом, – усмехнулся Альбрехт, – он же в латах, под латами всё равно не видно, цел у него живот или нет.
– Ну, разве что… – согласился барон, разглядывая картину новым взглядом. Несмотря на мрачный сюжет, полотно радовало глаз. Похоже, неизвестный Вольфгеру Грюневальд, действительно, был стоящим художником.
– Обед ещё не скоро, – с сожалением завзятого обжоры сообщил Альбрехт, – поэтому мы успеем наговориться натощак. Где предпочитаешь, здесь или у меня в кабинете?
– Лучше, наверное, в кабинете, потому что разговор у нас будет серьёзный.
– Тогда прошу! – курфюрст энергично показал на дверь, из которой вышел, – я работаю там. – А кто это с тобой? – курфюрст, наконец, соизволил заметить монаха, скромно стоящего у стены.
– Это настоятель моей замковой церкви, отец Иона, собственно, по его делу мы и приехали.
Монах подошёл и поцеловал руку Альбрехта, унизанную перстнями и кольцами.
– По его делу? А почему он не приехал один?
– А ты бы его принял? – усмехнулся Вольфгер. – Какого-то никому неизвестного монаха…
– Да, ты прав, кругом прав, – всплеснул руками Альбрехт. – Представь: ужинал у меня вчера Антон Фуггер, знаешь его? – Вольфгер кивнул.
– Ну, так вот, он мне и говорит, а вы, дескать, знаете, что в Дрезден приехал барон фон Экк и подал в вашу канцелярию прошение об аудиенции? Нет, говорю, конечно, не знаю. Вызываю секретаря, даю ему поручение найти твоё прошение.
Представь: эта ленивая обезьяна искала его полколокола и едва-едва нашла! Ну, я, конечно, не медля, послал к тебе гонца, и вот ты здесь! Ах, Вольфгер, как я рад тебя видеть! Словно наша с тобой молодость вернулась!
– Да ты и сейчас не старик, – заметил Вольфгер.
– Увы, старик, совсем старик, – скорчил жалобную мину курфюрст: – у меня ведь подагра, бессонница, желудочные колики…. У тебя бывают желудочные колики?
– Да вроде нет… – осторожно пожал плечами Вольфгер.
– Счастливец! Счастливец! Это потому, что ты живёшь в своей глуши, ни о чём не беспокоишься, у тебя нет ни сварливой жены, ни надоедливых детей…
- Альбрехт, казалось, уже забыл, что совсем недавно собирался приискать Вольфгеру невесту.
- – Знаешь, вот как раз насчёт беспокойства я и хотел с тобой поговорить… – сказал барон.
- – Ну что ж, пойдём, – сказал Альбрехт и первым вышел из комнаты, шелестя полами своего роскошного одеяния.
Кабинет Альбрехта Бранденбургского являл собой разительный контраст с парадной залой: здесь всё было скромным и рассчитанным на работу: стол без скатерти, пюпитр у окна, лавки вдоль стен, голый пол, специальный стеллаж с ячейками для свитков и книг. Курфюрст уселся за стол, ловко и привычно расправив мантию, и указал Вольфгеру и монаху на кресла по другую сторону стола.
– Вина? – коротко спросил он.
- – Не откажусь, – кивнул Вольфгер, в горле у него давно пересохло.
- Курфюрст позвонил в колокольчик, у двери немедленно возник монах.
- – Вина и сластей, – приказал Альбрехт, – и никого сюда не пускать, я занят!
– Итак? –спросил он, подперев кулаком жирный подбородок.
- Вольфгер вспомнил длинный, утомительный и уклончивый разговор с Антоном Фуггером, поэтому решил сразу начать с главного:
- – Ты слышал что-нибудь о плачущих кровью иконах?
- Альбрехт резко откинулся в кресле:
– Вот как! Значит… значит, и у вас тоже?
Вольфгер кивнул.
Архиепископ Майнцский помрачнел и тяжело задумался. Барон не верил своим глазам: добродушный, чудаковатый, хвастливый и немного напыщенный барин куда-то исчез. Перед ним сидел совсем другой человек: хитрый, умный, жестокий, знающий цену каждому слову.
«Берегись, барон! – подумал он, – Этот господин за прошедшие годы много чему научился. Как бы он не отправил нас с монахом в застенки к братьям-инквизиторам…»
Вольфгер взглянул на отца Иону. Испуганный монах робко сидел на самом краешке дорогого кресла.
– Да, я знаю про иконы, плачущие кровью, – нехотя молвил курфюрст. – Я расскажу тебе, Вольфгер, но, конечно не всё, а только то, что имею право рассказать человеку, не имеющему церковного сана. Но прежде я хочу спросить у тебя: а что ты сам об этом думаешь? Ты и твой почтенный монах.
– Я рассказал тебе ещё не всё, – продолжил Вольфгер, – отец Иона пришёл ко мне в великом страхе. Он поведал, что из храмов исчезла, как бы это сказать?.. Святость.
Вольфгер остановился и вопросительно взглянул на Альбрехта, правильно ли тот понял его слова, но курфюрст кивнул и сделал рукой приглашающий жест, мол, продолжай.
– Так вот, мы долго думали над тем, что произошло, судили, рядили, рассматривали вопрос и так, и этак, у нас получилось несколько версий, но они… ну… одна хуже другой. Продолжать?
– Продолжай, – сухо сказал Альбрехт и пододвинул к себе лист пергамента и чернильницу.
50
Загрузка…
Источник: https://bookocean.net/read/b/9139/p/50
Загрузка...
