Сабинянки, жак луи давид, 1799

«сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами»2 (фр. Les Sabines— «Сабинянки»)— картина французского художника Жака Луи Давида.

Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами

По этому знаку римские юноши бросились в толпу гостей. Каждая эпоха имеет свой облик, неповторимый и нелегко замечаемый своими современниками.

Пыль, комья земли полетели в глаза зрителям жеребец бешеным аллюром метался в разные стороны, неожиданно останавливался, пытаямь сбросить всадника через голову и снова карьером несся вперед.

ВИКТОР ЖАН НИКОЛЬВид на Новый мост из Лувра (Париж, Музей Карнавале) Париж, каким его можно было увидеть из мастерской Давида в Лувре, — это кусочек Сены и Нового моста.

Тем не менее художник вновь избрал сюжет, созвучный современности: сказание о женщинах, прекративших войну между римлянами (их мужьями) и сабинянами (их отцами и братьями), звучало в тогдашней Франции как призыв к гражданскому миру.

Его личность играла здесь не последнюю роль: кипучий темперамент, эмоциональность, неуемный энтузиазм, стремление к независимости – все это было обращено против существовавшего режима, а также против Королевской академии живописи и скульптуры, члены которой не одобряли его работ и республиканских позиций (она была упразднена по инициативе художника).

Сабинянки, останавливающие битву

Накануне суровых событий Французской революции и во время самой революции искусство Франции оказалось захвачено новой волной классицизма. Сабинянки смирились со своей судьбой. Предстоящее зрелище привлекло массу людей. Это четкое гендерное разделение было характерно для социальной доктрины того времени.

Во время войны римлян с городом Альба-Лонга (VII в. до н. э. ) они одолели в бою трёх лучших воинов противника (тоже братьев — Курпациев), что принесло римлянам почти бескровную победу.

Для архитектуры ампира характерны монументальность, геометрическая правильность объемов и целостность (триумфальные арки, колонны, дворцы).

С тех пор, говорила легенда, римляне и сабиняне объединились в единый народ.

Жак Луи Давид «Сабинянки, останавливающие битву»

В центре картины женщины в «Горациях» они безмолвствуют, в «Бруте» же бурно оплакивают казнённых сыновей и братьев. Когда ему было около девяти лет, его отца убили на дуэли.

Jacques-Louis David, в отличие от тех, кто уехал из страны от огня революции, остался, чтобы помочь разрушить старое правительство, он отдал свой голос за казнь короля Франции Людовика XVI (это было причиной развода с его женой, придерживающейся других взглядов).

Лица опечаленных учеников выражают гамму разнообразных драматических чувств. В момент принятия ванны Марат как раз читал письмо, в другой руке у него перо.

ход Бонапарта через перевал Сен-Бернар» (1800 г. ) художник изобразил своего нового героя возвращающимся из победоносного похода в Италию. Сюжет картины заимствован из древнеримской легенды. Один из них помолвлен с сестрой Горациев. В ней причудливо сочетались циничная трезвость с романтической восторженностью.

Жак Луи Давид, картины наполеоновской эпохи

Полотно представляет собой огромный холст. «Смерть философа Сократа». Их страсти подчинены воле и разуму. Они явились со своими жёнами и детьми.

Так складывался новый стиль и Давид выступил в своих картинах этого периода истинным его глашатаем (Клятва Горациев). Процесс над Сократом кончился осуждением деяний философа и вынесением Сократу смертного приговора. В светильнике, в изгибе спинки канапе было спокойное равновесие, неотрывное от человека.

В грандиозной картине «Коронование Наполеона I и императрицы Жозефины в соборе Парижской Богоматери 2 декабря 1804 г» (1807 г. ) Давид создал очередной миф — блеск алтаря и великолепие одежд придворных действуют на зрителя не хуже, чем убогая мебель и старые простыни Марата.

Наконец еще один решил попытать счастья. У Тита Ливия Давид разыскал рассказ о том. «Брут» был выставлен в Салоне 1789 г. вскоре после штурма Бастилии.

Сабинянки, останавливающие битву между римлянами и сабинянами

Давид вместе с учениками работал над картиной «Сабинянки, останавливающие битву между римлянами и сабинянами». Но в 1816 году был изгнан из страны как «цареубийца», несмотря на ходатайство министра полиции Эли Деказа.

Но главное, что взволновало зрителей – ощущение необходимости и благородства подвига.

Предание гласит, что при преследованиях Тарквиния Гордого, который старался истребить всех членов семейства Брута вследствие притязаний их на трон, Брут, спасся лишь тем, что притворился полупомешанным, отчего и получил прозвище brutus. Но один раб, по имени Виндиций, раскрыл заговор. Обнаженные руки, шея и ступни маленьких ног были совершенны, как у богини.

В 80 годы XVIII века во Франции центральными были свободолюбивые идеалы и идеи. Накануне ему принесли письмо женщины, которая просила принять ее, чтобы рассказать о якобы готовящемся заговоре. Между сабинянами и римлянами завязалась ожесточённая борьба., его убили. Брут безмолвно сидит в густой тени колоннады.

Анализ творчества Жака Луи Давида

Бюрон) и в тот же день был крещён в церкви Сен-Жермен-лОсеруа. «Ликторы приносят Бруту тела его сыновей» – также была запрещена.

Плавные очертания женской группы противопоставлены чеканным линиям фигур воинов. Тогда он послал в Рим послов, которые должны были потребовать его частное имущество.

Все, затаив дыхание, следили за поединком человека и коня. К торжествам делались роскошные приготовления.

И Давид признается ему, а также Пейрону, Венсану, своим товарищам по Академии: «Я хочу, чтобы мои произведения имели античный характер до такой степени, что афинянин, будь он в состоянии вернуться в мир, принял бы их за творения греческого живописца»».

Отличительные черты этого стиля — торжественность, великолепие, массивность крупных объемов, богатство декора. Оскорблённые сабиняне удалились с праздника, поклявшись отомстить вероломным римлянам.

В этом полотне почти повторена композиция «Клятвы Горациев», но все акценты смещены.

Произведения искусства в клипе Джей Зи и Бейонсе

Однажды Давид с приятелем наблюдали свиту короля, отправившуюся на охоту. Жак-Луи Давид родился в парижской состоятельной семье.

Декор был нередко перегружен арабесками, пальметтами, фантастическими мотивами из этрусского искусства и военной атрибутикой римского происхождения (доспехами, щитами, мечами, венками, геральдическими орлами и т. п. ).

Его дядя (известный архитектор) и мать хотели видеть его архитектором, но Жак-Луи хотел быть художником.

Он объявил этим племенам, что вскоре в Риме будут происходить празднества. Отныне все знали его как живописца, «чей гений предвосхитил революцию».

Художник революции и наполеоновской эпохи

Художники, создающие произведения в стиле ампир, черпали свое вдохновение в элементах античного орнамента, но они (в отличие от классицизма) ориентировались в основном на греческую, а не римскую античность. Священники с кафедры цитируют не Евангелие, а римского историка Тита Ливия. Брут, однако, тут же бросился ниц и прикоснулся своими губами к матери земле. «Примирение сабинян и римлян».

Марат был болен, вот таким образом лежал в ванне, накрытый простыней, принимая лечение от простуды. Этот рассказ дал материал для множества картин эпохи барокко.

Так неожиданно установился мир между враждующими сторонами.

Художник Жак Луи Давид был вычеркнут из списков Академии художеств и Почетного легиона и поселился в Брюсселе, где продолжал руководить образованием молодых художников и писать картины. Фигура готовящегося к принятию чаши с ядом Сократа уподоблена античной скульптуре.

На втором плане — трёхпролётная аркада в каждую из арок вписана одна или несколько фигур.

В это время пришла та женщина и ее пропустили к Марату. Оставшись в одном камзоле, юноша казался совсем хрупким рядом с огромным жеребцом. Когда же мальчик воскликнул: Да здравствует республика.

Картина была показана на выставке. Их остановило, говорит Плутарх, поразительное, неописуемое зрелище. В горестном оцепенении склоняются в объятия друг другу сестры воинов. В последний год непрерывного обучения в Риме экзальтация художника сопровождается бредом, маниями и это беспокоит Жозефа Вьена. Сабиняне решили отомстить, собрали войско и двинулись на Рим.

После чего мать, оставив ребёнка в Париже на попечении брата, уехала в Эврё. В один из декабрьских дней 1793 года он попал в плен к вандейским мятежникам, которые пытались заставить его сказать: Да здравствует король.

Глаза Андромахи, красные от слез, смотрят в глаза зрителю. Это сыграло свою положительную роль в судьбе художника. В 1784 г. в Риме Давид написал свое знаменитое полотно «Клятва Горациев». После поражения Наполеона в битве при Ватерлоо в 1815 году бежал в Швейцарию. Они стремились захватить власть, чтобы восстановить монархию.

И когда Давид вернулся на родину, он сразу оказался во главе течения, которое ставило своей целью выразить все эти идеалы в героической ипостаси, соединив их с «вольностями» рококо. Тогда Ромул решил прибегнуть к хитрости. Но в ту минуту, когда готова была разразиться кровавая битва, сабинские женщины бросились в самую гущу воинов и заставили их прекратить бой.

В 1797 году стал свидетелем торжественного въезда в Париж Наполеона Бонапарта и с тех пор становится его пылким сторонником, а после прихода того к власти — придворным «первым художником».

Противники Горациев — друзья их детства.

Голову его любимого ученика населяют призраки, воспламенный ум не дает ему покоя. После разгрома наполеоновских армий и реставрации на французском королевском троне династии Бурбонов Давид как бывший член конвента и «цареубийца» подвергся изгнанию из Франции. Но Юстиниан не доверял Велизарию и боялся его.

В 1795—1799 гг. Начатая художником картина Жозеф Барра осталась в эскизе. Причиной такого поступка стал тот факт, что Давид подал решающий голос за казнь короля.

Однако огромная, перегруженная фигурами картина вызвала у зрителей лишь насмешки.

Педагогическая система последнего, проведшего несколько лет в Италии и увлечённого античностью, была основана на изучении античного искусства, произведений Рафаэля, братьев Карраччи, Микеланджело, требовании достижения в живописи «правды» и «величия». Ещё в 1776 г. была разработана правительственная программа, которая поощряла создание больших картин, «призванных оживлять добродетели и патриотические чувства».

Нарисованое углем рисунки Хилари Брэйс

Забавным и трагичным фактом является то, что дочь аристократа Лепелетье, будучи ярой роялисткой, скупила все репродукции «Лепелетье де Сен-Фаржо на смертном одре» и уничтожила их.

Луций Юний Брут — легендарный основатель республиканского строя в Риме, возглавивший восстание римлян против царя Тарквиния Гордого (VI в. до н. э. ), — приговорил к смерти двоих сыновей за участие в монархическом заговоре.

По его словам, он хотел «изобразить античные нравы с такой точностью, чтобы греки и римляне, доведись им увидеть мою работу, не сочли бы меня чуждым своим обычаям».

Его личность играла здесь не последнюю роль: кипучий темперамент, эмоциональность, неуемный энтузиазм, стремление к независимости – все это было обращено против существовавшего режима, а также против Королевской академии живописи и скульптуры, члены которой не одобряли его работ и республиканских позиций (она была упразднена по инициативе художника). Конь был необыкновенно хорош – серый в яблоках, со спутанной длинной гривой. Брут, Люций Юний (Brutus) — сын Марка Юния и дочери Тарквиния Древнего. Для работы над картиной «Клятва Горациев» (1784 г. ) Давид уехал в Рим. Особенно много пришло из соседнего племени — сабинян.

Давид, в отличие от тех, кто уехал из страны от огня революции, остался, чтобы помочь разрушить старое правительство, он отдал свой голос за казнь короля Франции Людовика XVI (это было причиной развода с его женой, придерживающейся других взглядов). Каждый из римлян схватил на руки девушку-сабинянку и унёс её в свой дом. «Портрет Лавуазье» Давида, который был не только химиком и физиком, а также активным членом Якобинского движения, была запрещена властями к показу.

Они идут на бой, веря в торжество справедливости. В конце концов император решил избавиться от слишком прославленного военначальника.

Провозглашённый в 1804 г. императором Наполеон назначил Давида «первым живописцем». Республиканские народные идеи становятся смысловым центром полотна. Переехал в Брюссель, где прожил до конца жизни.

Давид написал эскиз картины «Клятва в Зале для игры в мяч» и приготовил для неё огромный холст размером пять с половиной на девять с половиной метров.

Однако за два года он успел выполнить в красках только головы некоторых депутатов и был вынужден отказаться от работы: многих участников клятвы в ходе дальнейших событий революции объявили «врагами народа» и они эмигрировали или были казнены. Веселые восклицания, смех, оживленные голоса раздались с лужайки, расположенной поодаль. Велизарий был лишен чинов и богатств, а затем по приказу жестокого и недоверчивого монарха ослеплен.

Словари и энциклопедии на Академике

От холста будто идет звон тяжелого и грозного оружия.

Источник: http://aquareller.com/wdr/201806/zhak-lui-david-sabinyanki/

Противники Луи Давида

Правда, в зарубежной искусствоведческой литературе в последние годы высказывается ряд сомнений в том, является ли эта картина произведением Давида.

На картине нет подписи (как, кстати сказать, и на многих бесспорных портретах работы Давида), она написана на бумаге, наклеенной на холст, что необычно для Давида, но главным доводом противников авторства Давида служит то, что она отлична по манере от одновременных портретных работ художника.

Противники авторства Жака Луи Давида

Действительно, два парных портрета супругов Серезиа, исполненных в том же 1795 г., по своей солнечной жизнерадостности и изысканной элегантности рисунка и красочной гаммы чрезвычайно далеки от колючей суровости «Зеленщицы».

Но Давид тем и силен как портретист, что он всегда находит различные приемы, чтобы полнее и ярче охарактеризовать модель в зависимости от ее особенностей.

Поэтому на современном этапе изучения творчества Давида нет достаточно веских оснований исключать «Зеленщицу» из списка работ художника.

После выхода из тюрьмы и снятия судебного обвинения главные творческие усилия Давида были направлены на создание новой классической картины, на которую он возлагал большие надежды и которая должна была продемонстрировать дальнейшее развитие «большого стиля» его живописи. Этим произведением явилось законченное лишь в 1799 г. огромное по размерам полотно «Сабинянки, водворяющие мир между римлянами и сабинянами».

В этом монументальном творении художника утверждается ряд принципов, определяющих собой весь следующий этап истории французского искусства — классицизм времени Консульства и Империи. Работая над «Сабинянками» в годы Директории, период переходный для всех областей социально-общественной и культурной жизни Франции, Давид наметил новые тенденции, которым предстояло развиться в дальнейшем.

Сабиянки Жака Луи Давида

Отказавшись от современной темы и вновь обратившись к античному наследию, Давид выбирает одну из легенд древнеримской истории о борьбе между римлянами и сабинянами. Этот сюжет был не нов в живописи.

Мастера барокко часто использовали его, но их обычно привлекал момент похищения римлянами сабинских женщин и возможность передать полную движения и драматизма сцену борьбы. Давида привлекло совсем другое.

Он заявил, что его главная и едва ли не единственная задача «воспроизвести античные нравы с такой точностью, чтобы грекам и римлянам созданное им произведение не показалось чуждым».

Необходимым условием для этого, с его точки зрения, было не только выразительное композиционное решение, позы и жесты отдельных фигур, но и поиски таких идеально-совершенных форм, которые были бы во всем близки античности. Эта задача увлекала его и раньше, но теперь он считал ее кардинальной. Однако характерным и отнюдь не случайным явился и выбор сюжета, полностью созвучного общественным настроениям тех лет.

В картине Давида изображен момент, когда племя сабинян напало на Рим, чтобы увести оттуда своих женщин. Сабинянки, ставшие женами римлян и матерями их детей, бросились между сражающимися, чтобы примирить мужей со своими братьями и отцами.

Таким образом, главная мысль картины заключала в себе призыв к прекращению братоубийственной борьбы.

Существует интересное свидетельство современника о том, что именно так была воспринята идея произведения и что это полностью соответствовало намерениям Давида: «Эта сцена возбудила мое воображение, писал автор «Французского Павсания» Шоссар, — мне казалось, что я увидел французов различных партий, душащих друг друга собственными руками, и родину-мать, бросающуюся между ними. Об этом сравнении я сказал художнику. Он ответил мне: «Да, такова моя мысль. О, если бы я был услышан!»

более пассивно, чем призыв к борьбе в канун революции, но Давид уже не подчинял так безоговорочно всех элементов произведения его идейному содержанию. Более того, в картине заключалась другая мысль, причем проведенная очень настойчиво.

Мысль о самодовлеющем значении эстетических ценностей, стремление сосредоточить внимание на красоте форм и линий самих по себе.

Рассмотрим с этой точки зрения восприятие картины зрителем. В первый момент, конечно, важно знать и понимать смысл основной композиционной группы: прекрасная римлянка Герсилия, бросаясь с распростертыми руками между своим отцом Тацитом и мужем Ромулом, олицетворяет весь характер сцены примирения сабинян и римлян.

Но куда более стойким является воздействие на зрителя не этого содержания, а того, как написаны сами фигуры. Четко вырисовываются их формы на фоне дробной массы сражающихся, красноречивы позы, мастерски моделирован объем, а контуры фигур очерчены удивительными по лаконизму и точности линиями. Характер лиц и пропорции фигур отличаются строгостью и благородством.

В них чувствуется большая близость к формам античных скульптур, чем это было в фигурах Горациев с их явно подчеркнутой анатомичностью, в которой сквозило непосредственное использование художником живой натуры.

В произведениях революционного этапа классицизма Давид Сабинянки воспринимал античные образы только как наиболее совершенную форму самой действительности, найдя в них строгую пропорцию между реальным и идеальным.

В этом заключается суть тех перемен, которые будут характеризовать дальнейший этап творчества Давида и весь классицизм времени Консульства и Империи: постепенное ослабление идейной значимости произведения и акцент на чисто эстетических и формальных задачах.

Если в предшествующих работах Давида, начиная с «Велизария» здесь о картине, всегда очень скупо даются детали и строго осмысляется значение каждой фигуры, то в «Сабинянках», наоборот, появляются отдельные персонажи, которые не несут специальной смысловой нагрузки и нужны художнику в основном для заполнения пространства и симметрии композиции, а также для создания нового комплекса линий и форм, ласкающих взор своей красотой и высоким мастерством исполнения. Таковы два мальчика, держащие под уздцы лошадей, — один слева от Тацита, а другой справа, за спиной Ромула. Давид сообщает им несколько иной ритм движения, чем у главных фигур картины, он противопоставляет нежное строение их еще детских форм мужественности сражающихся воинов, а главное они (особенно мальчик справа) приобретают значение какой-то автономности в картине, заключая в себе дополнительный элемент эстетического воздействия на зрителя (эта фигура легко мыслится изолированной и несет в себе черты совершенно самостоятельного художественного образа). Но стремясь сказать больше, Давид впадает в известную многословность, и композиция становится перегруженной. Он начинает отходить от одного из главных своих завоеваний — лаконизма и строгой логики художественного языка.

Значение колорита в «Сабинянках» отступает на второй план перед ролью рисунка и светотеневой моделировкой форм. В красочной гамме картины преобладают холодные серо-желтые локальные тона.

Живые рефлексы освещения отсутствуют, и колорит в целом напоминает некоторые из картин болонских академистов XVII в. и особенно Доменикино.

У Давида здесь совсем исчезает связь с Пуссеном, тонко чувствовавшим цвет и никогда не приносившим его в жертву другим элементам живописного произведения.

Окончив эту картину, Давид, вопреки всем традициям, добился разрешения оставить ее в своей мастерской для обозрения публики, взимая плату за вход.  Причем он обосновал это новшество как лучший способ художника существовать самостоятельно и поддерживать свою независимость собственными средствами.

Но эта свобода оказалась весьма относительной, так как художники, освобожденные от подчинения аристократическому заказу, попали в новое чрезвычайно сложное положение: отныне они всецело зависели от вкусов и часто совсем невысокого уровня художественных требований широкой буржуазной публики, что в дальнейшем будет губительным для развития искусства и талантов в капиталистическом обществе. Весь XIX в. пройдет под знаком такого непонимания буржуазной публикой всего самого передового в художественных поисках. Сам Давид, впрочем, продолжал в дальнейшем работать главным образом по официальным заказам и по заказам преимущественно богатых и знатных лиц, так как его искусство последующего периода получило почти безоговорочное признание не только во Франции, но и в большинстве европейских стран начала XIX в.

• Схема работы по бурению скважины под воду.

Источник: http://artsabbia.by/protivniki-lui-davida/

Изнасилование сабинянок

Изнасилование сабинянок

Кликните по изображению, чтобы просмотреть более крупную версию изображения «Изнасилование сабинянок».

Название: Изнасилование сабинянок Жак-Луи Давид (1748 — 1825) Нарисована в 1798-1799 гг. Масло на холсте — В: 3.85 м; Д: 5.22 м

Лувр, Париж © RMN

В период Директории (1795-1799 гг.) Франция переживает большой интеллектуальный и художественный подъем. Многие из тех, кто находился в тюрьме во время Террора, сейчас желают лишь жить полной жизнью.

Создана Политехническая школа, проходит первое заседание Института. В области искусства в моде древний мир — Директора даже одеваются по старинной моде.

Давид, заключенный в Люксембурге, вышел на свободу после падения Робеспьера. Он решает оставаться подальше от политики, и запирается в своей студии в мансарде Лувра, чтобы нарисовать «Изнасилование сабинянок».

В своей исторической картине Давид решает изобразить малоизвестную часть повествования Ливия, рассказывающую о том, как сабинянки пытаются разделить сабинскую и римскую армии. Это — сцена воссоединения, нарисованная в то время, когда Франция разорвана на две части якобинцами и роялистами.

«Моим намерением было нарисовать древние обычаи столь точно, чтобы греки и римляне могли подумать, что я для них не чужой», — говорит Давид. Он делает две подготовительных зарисовки, одну с одетыми фигурами, другую — с обнаженными. В конце концов он выбирает второй вариант. Величественный фон вдохновлен Пуссеном, который уже рисовал на эту тему.

Эта громадная картина — не заказ. Давид решает заставить публику платить за обозрение и выставляет ее в комнате в Лувре в январе 1800 г. Публика, насмотревшаяся на статуи и картины, привезенные из Италии после побед Бонапарта, не очень шокирована обнаженными телами.

Картина пользуется успехом, несмотря на замечания некоторых художников насчет композиции, отсутствия узды на лошадях, неправдоподобия наготы.

Когда Давид добавляет к выставке портрет Бонапарта на перевале Сен-Бернар, заказанную картину, начинает пахнуть скандалом, потому что за просмотр надо платить, и пресса затевает шумный спор.

Давид затем пытается продать «Сабинянок» Наполеону. Но на картине слишком много обнаженных фигур, чтобы выставлять ее в Тюильри. Французское правительство покупает ее за 50,000 франков, когда художник находится в Брюсселе, после Реставрации. Сегодня картина — в Лувре, в Париже.

Давид ИЗНАСИЛОВАНИЕ САБИНЯНОК David: Enlévement des Sabines

Источник: http://bonapartnapoleon.ru/iznasilovanie-sabinyanok.html

Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами

Жак-Луи Давид — французский художник XIX века. Участвовал в революции, голосовал за смерть Людовика XVI. После прихода к власти Наполеона стал первым придворным художником. Являясь представителем неоклассицизма, использовал традиции античного искусства.

«Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами» — Жак Луи Давид, 1799 (Лувр, Париж)

В рамках данного направления написана и картина «Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами» (1799 год).

В основе сюжета война, которой не было

Легендарная история описана Титом Ливием. Первоначально Рим населяли только мужчины. Римское население не отличалось богатством, поэтому жители соседних племен не желали выдавать дочерей замуж за римлян.

«Похищение сабинянок» — Никола Пуссен, прибл. 1637-38 (Лувр, Париж)

Ромул пошел на хитрость. Он пригласил на праздник соседей с семьями. Римляне воспользовались отсутствием оружия у гостей и похитили у них незамужних дочерей.

«Похищение сабинянок» — гравюра Галеструцци Джованни Баттиста, 17-й век (Эрмитаж, Санкт-Петербург)

Интересно, что этот момент запечатлен на картинах Пуссена, Рубенса и многих других художников.

«Похищение сабинянок» — Питер Пауль Рубенс, прибл. 1635-40

«Похищение сабинянок» — Шёнфельд, Иоганн Генрих, 1631-1650 гг. (Эрмитаж, Санкт-Петербург)

Свершиться кровавой трагедии помешали сабинянки, успевшие полюбить римских мужей. Они со своими детьми бросились между противоборствующими сторонами, моля о прекращении кровопролития. Все закончилось примирением воюющих.

За что современники критиковали картину

В центре полотна Герсилия, жена Ромула. Белая туника и распростертые руки женщины притягивают взоры зрителей. Справа ее отец, а слева муж, готовый применить копье.

Подражая древним мастерам, художник показывает красоту полуобнаженного тела. Однако людей античного мира он изобразил внешне похожими на современников. За это на живописца обрушился шквал критики. Его называли Рафаэлем голодранцев.

Жак-Луи Давид — автопортрет 1794 года

Сейчас картина находится в Лувре. Художник преследовался во Франции как «цареубийца». Ему пришлось покинуть родину и доживать остаток дней в Бельгии, где и покоится его тело. Сердце живописца перевезено в Париж и захоронено на родной земле.

• Интересно? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал ΦΙΛΟΣΟΦΊΑ. Ещё нас можно читать во ВКонтакте и Твиттере!
• Литература: wikipedia.org

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/599eaad01410c3c2c165fca3/5afc056dd7bf219072513ad3

Жак Луи Давид. Картина «Сабинянки», выставленная гражданином Давидом, членом Национального института

Жак Луи Давид. Картина «Сабинянки», выставленная гражданином Давидом, членом Национального института, для публичного обозрения в Национальном дворце наук и искусств. 1799 год.

Античность не перестала быть для современных художников великой школой и тем источником, в котором они черпали красоты своего искусства.

Мы стремимся подражать древним мастерам в гениальности их замыслов, чистоте рисунка, выразительности лиц и изяществе форм.

Но разве не можем мы сделать еще один шаг вперед и начать подражать их нравам, их установлениям, чтобы довести искусство до такого же совершенства, как они?

Право художника показывать свои произведения за особую плату своим согражданам отнюдь не ново.

Ученый аббат Бартелеми 17, говоря о знаменитом Зевксисе в своем «Путешествии юного Анахар-сиса», не упускает случая заметить, что художник, взимая плату за показ своих произведений, настолько разбогател, что часто дарил свои шедевры отечеству, говоря, что нет такого частного лица, которое было бы в состоянии оплатить их.

Он упоминает по этому поводу свидетельства Элиана и Павсания. Это доказывает, что у греков был принят обычай выставлять для общего обозрения произведения живописи; и нет сомнений, что мы можем не бояться заблуждений, если будем идти по их стопам.

В наши дни этот обычай сохраняется в Англии, где это принято называть exhibition [выставка].

Картины нашего современника Веста 18 «Смерть генерала Вольфа» и «Лорд Чатам» принесли ему в этой стране огромный доход.

Разве не справедлив и не мудр в одно время этот обычай, если он дает искусствам средство существовать на собственный счет, питаться из своих же источников и наслаждаться благородной независимостью, которая необходима гению и без которой одушевляющий его огонь вскоре гаснет? С другой стороны, как можно достойнее «оспользоваться почетными плодами своих трудов, если не выставить их на суд публики и не искать награды лишь в том приеме, который ей угодно будет им оказать? Если произведение посредственно, суд публики вскоре выскажет о нем справедливое мнение. Не достигнув ни славы, ни вознаграждения, автор найдет в строгом суждении средство исправить свои недостатки и привлечь внимание публики более удачными произведениями.

Среди всех искусств, которыми руководит гений, живопись, бесспорно, требует наибольших жертв. Нередко приходится употреблять три или четыре года на завершение одной исторической картины.

Я не буду входить здесь в подробности предварительных затрат, неизбежных для художника. Одни только костюмы и натурщики уже обходятся очень дорого.

Нет сомнения, что эти трудности испугали многих художников; и, быть может, мы утратили немало шедевров, которые были ими задуманы, но которые бедность помешала им осуществить.

Я скажу больше: сколько честных и добродетельных художников, посвящавших свою кисть лишь благородным и нравственным сюжетам, унизило и опошлило их из-за нужды! Они проституировали за деньги Фрин и Лаис. Нищета повинна в этом, а талант, который должен был бы упрочивать нравы, помогал их развращению.

Как было бы мне отрадно, каким счастливцем я почитал бы себя, если бы, показав пример публичной выставки, я ввел ее в обычай! Если бы этот обычай позволил талантам спастись от нищеты, и если бы я мог, добившись этого первого завоевания, вернуть искусствам их подлинное предназначение, которое состоит в том, чтобы служить нравственности и высоте души, вызывая своими произведениями благородные чувства в сердце зрителя! Умение волновать человеческое сердце — великая тайна, и оно может сообщить большую силу общественной энергии и национальному характеру. Кто может отрицать, что до сих пор французский народ был чужд искусствам и жил среди них, не принимая в них участия? Лишь только появлялось редкое произведение скульптуры или живописи, как оно становилось достоянием богача, который завладевал им, часто за низкую цену, и, ревниво оберегая свою исключительную собственность, позволял ее видеть лишь небольшому числу друзей и запрещал всему остальному обществу. Приняв обычай публичных выставок, народ по крайней мере приобщится за небольшую плату к богатствам гения: он станет просвещенным в искусствах, к которым он не так равнодушен, как это принято думать; знания его расширятся, вкус усовершенствуется; и пусть он не будет достаточно изощренным для того, чтобы судить о тонкостях или сложностях искусства, — его суждение, всегда внушенное природой и вызванное чувством, нередко будет лестным и даже полезным для автора, способного его оценить. Далее, сколь прискорбно и достойно сожаления (для людей, искренне любящих искусство и отечество) видеть во владении других народов многочисленные произведения высокой ценности, тогда как создавшая их нация едва ли знакома с ними! Публичная выставка имеет целью сохранить шедевры для той счастливой страны, где они родились; с ее помощью мы должны надеяться на возрождение прекрасных времен Греции, где художник, удовлетворенный тем, что давали ему приношения сограждан, находил отраду в том, чтобы дарить отечеству те самые шедевры, которыми оно восхищалось; принеся ему почет своим талантом, он затем оказывал ему услуги своим великодушием.

Мне, бесспорно, возразят, что у каждого народа есть свои обычаи, и обычай публичной выставки произведений искусства никогда не был известен во Франции.

Я отвечу прежде всего, что отнюдь не берусь объяснять, почему люди не похожи друг на друга; но я спрашиваю — разве драматург не добивается для своего произведения самой широкой известности и разве он не получает от зрителей денег за те чувства и радости, которые он вызывает в них, изображая высокое или смешное? Я спрашиваю — разве композитор, вложивший в лирическую порму жизнь и душу, стыдится разделить с автором ее слов доход от ее исполнения? Может ли почетное для одних быть унизительным для других? И если все искусства составляют единую семью, разве не должны все художники считать себя братьями и подчиняться одним и тем же законам в поисках состояния и славы?

Что же мешает ввести во Французской республике обычай, пример которого нам дают греки и современные народы? Наши старые предрассудки уже не мешают нам пользоваться общественной свободой.

Природа и направление наших мыслей изменились со времени революции; и мы не вернемся больше, я надеюсь, к той ложной мнительности, которая так долго подавляла гений. Что до меня, то я не знаю чести выше, чем обращаться к суду публики.

Меня не страшит пристрастие или предубеждение с ее стороны; ее приношения — это добровольные дары, которые доказывают ее любовь к искусствам; ее похвалы — свободное выражение удовольствия, которое она испытывает; и такие награды бесспорно стоят наград академических времен.

Предложенные мною размышления и поданный мною впервые пример публичной выставки были мне внушены прежде всего желанием дать художникам возможность вознаградить себя за трату времени и средств и защитить их от бедности, которая слишком часто становится их печальным уделом.

В этом меня поддерживало и поощряло правительство, которое блистательно доказало свое желание покровительствовать искусствам, предоставив мне для выставки помещение и многое другое; но я буду считать, что получил самую лестную награду, если с помощью публики, пришедшей взглянуть на мою картину, я укажу художникам полезное средство, которое будет, вознаграждая их, содействовать расцвету искусства и возвышению нравов, в чем мы всегда должны видеть нашу цель.

Источник: http://www.winstein.org/publ/20-1-0-3844

Давид жак луи

Давид жак луи — французский живописец.

 Учил­ся в Ко­ро­лев­ской ака­де­мии жи­во­пи­си и скульп­ту­ры (1766-1774 годы) у Ж.М. Вье­на. В ран­них ра­бо­тах Давида ощу­ти­мо влия­ние ро­кай­ль­ной ма­не­ры Ф. Бу­ше, при­хот­ли­во-не­ус­той­чи­вой, ди­на­мич­ной рит­ми­ки его чув­ст­вен­ных об­ра­зов («Бой Мар­са и Ми­нер­вы», 1771, Лувр, Па­риж).

По­сле пре­бы­ва­ния в Ри­ме (1775-1780 годы), где Давид изу­чал па­мят­ни­ки ан­тич­но­сти и искусство итальянского Воз­ро­ж­де­ния и ба­рок­ко, он вы­сту­пил с ис­то­рическими кар­ти­на­ми «Ве­ли­за­рий, про­ся­щий по­дая­ние» (1781, Му­зей изо­бра­зительных ис­кусств, Лилль) и «Ан­дро­ма­ха, оп­ла­ки­ваю­щая Гек­то­ра» (1783, Лувр). Их чёт­кая, ри­то­ри­че­ски вы­ра­зительная пла­сти­ка слу­жит за­да­чам нравственного на­зи­да­ния, вдох­нов­лён­но­го ан­тич­но­стью, но об­ра­щён­но­го к гражданским чув­ст­вам со­вре­мен­ни­ков. Кар­ти­на «Клят­ва Го­ра­ци­ев» (1784, Лувр), на­пи­сан­ная на те­му тра­ге­дии П. Кор­не­ля, вос­при­ни­ма­ет­ся как ре­во­люционный при­зыв; по­ли­тические на­строе­ния и чая­ния, во­пло­щён­ные в ан­тич­ном ан­ту­ра­же, про­из­ве­ли чрез­вы­чай­но силь­ное впе­чат­ле­ние на со­вре­мен­ни­ков. Ав­то­ри­тет Давида как круп­ней­ше­го мас­те­ра французского клас­си­циз­ма XVIII века за­кре­п­ля­ет­ся кар­ти­на­ми «Смерть Со­кра­та» (1787, Мет­ро­по­ли­тен-му­зей, Нью-Йорк), «Лик­то­ры при­но­сят Бру­ту те­ла его сы­но­вей» (1789, Лувр), «Са­би­нян­ки, ос­та­нав­ли­ваю­щие сра­же­ние ме­ж­ду рим­ля­на­ми и са­би­ня­на­ми» (1799, там же). Гра­ци­оз­но-жен­ст­вен­ное на­ча­ло пре­об­ла­да­ет в же­ман­но-эро­тич­ном по­лот­не «Па­рис и Еле­на» (1788, Лувр).

Вы­ра­зив ху­дожественные идеа­лы французского об­ще­ст­ва на­ка­ну­не, во вре­мя и по­сле Великой французской ре­во­лю­ции, Давид вы­сту­пил как один из ос­но­во­по­лож­ни­ков но­во­го искусства XIX века, ста­вя­ще­го сво­ей за­да­чей ак­тив­ное втор­же­ние в жизнь, слож­но и дра­ма­тич­но взаи­мо­дей­ст­вую­ще­го с со­ци­аль­ной дей­ст­ви­тель­но­стью сво­его вре­ме­ни.

Ла­ву­а­зье с суп­ру­гой», 1788, Мет­ро­по­ли­тен-му­зей), со­еди­ня­ют в се­бе ро­кай­ль­ное и клас­си­ци­стические на­ча­ла, они про­ник­ну­ты чут­ким вни­ма­ни­ем к внутренней жиз­ни ду­ши.

С 1789 года Давид вклю­ча­ет­ся в по­ли­тическую дея­тель­ность: ру­ко­во­дит уст­рой­ст­вом мас­со­вых празд­неств но­во­го ти­па, про­па­ган­ди­рую­щих идеи сво­бо­ды, ра­вен­ст­ва и брат­ст­ва, раз­ра­ба­ты­ва­ет но­вые фор­мы кос­тю­ма, вы­сту­па­ет с ини­циа­ти­ва­ми ре­фор­мы Лув­ра (пре­вра­щён­но­го в го­ды ре­во­лю­ции в национальный му­зей) и де­мо­кра­ти­за­ции АХ. В 1792-1794 годах Давид был чле­ном Кон­вен­та. В 1791 году он при­сту­пил к ра­бо­те над ог­ром­ным по­лот­ном «Клят­ва в за­ле для иг­ры в мяч», где пред­по­ла­гал уве­ко­ве­чить ис­то­рическое со­б­ра­ние Ге­не­раль­ных шта­тов 20.6.1789 года, от­крыв­шее путь к окон­чательному свер­же­нию мо­нар­хии. Впер­вые в искусстве об­раз не­дав­не­го по­ли­тического со­бы­тия об­ре­та­ет по­доб­ную мас­штаб­ность; од­на­ко кар­ти­на ос­та­лась не­за­кон­чен­ной, о её за­мыс­ле мож­но су­дить по ри­сун­ку пе­ром (Лувр) и круп­но­му фраг­мен­ту (Национальный му­зей Вер­са­ля и Триа­но­нов). Уве­ко­ве­чи­вая па­мять од­но­го из главных ге­ро­ев ре­во­лю­ции, Давид пи­шет кар­ти­ну «Смерть Ма­ра­та» (1793, Ко­ро­лев­ский му­зей изящ­ных ис­кусств, Брюс­сель); по­лот­но по­ра­жа­ет сво­ей су­ро­вой про­сто­той, на­по­ми­ная над­гроб­ный па­мят­ник, вы­се­чен­ный из кам­ня.

В 1794 году, по­сле Тер­ми­до­ри­ан­ско­го пе­ре­во­ро­та, Давид был аре­сто­ван и несколько ме­ся­цев про­вёл в тюрь­ме, од­на­ко в пе­ри­од Ди­рек­то­рии и им­пе­рии На­по­ле­о­на I вновь за­нял ве­ду­щее по­ло­же­ние в ху­дожественной жиз­ни Фран­ции, с 1804 года стал «пер­вым ху­дож­ни­ком» им­пе­ра­то­ра.

Один из главных твор­цов сти­ля ам­пир, Давид соз­да­ёт по­лу­чив­шие ши­ро­чай­шую из­вест­ность жи­во­пис­ные сим­во­лы эпо­хи: про­ник­ну­тая ге­рои­ко-ро­ман­тическим по­ры­вом ком­по­зи­ция «Бо­на­парт на Сен-Бер­нар­ском пе­ре­ва­ле» (1800, Национальный му­зей Вер­са­ля и Триа­но­нов), ги­гант­ский холст «Ко­ро­но­ва­ние им­пе­ра­то­ра На­по­ле­о­на I и им­пе­рат­ри­цы Жо­зе­фи­ны в со­бо­ре Па­риж­ской Бо­го­ма­те­ри 2 де­каб­ря 1804 го­да» (1805-1807 годы, Лувр) — тор­же­ст­вен­ное мно­го­фи­гур­ное дей­ст­во, сияю­щее празд­нич­ным, зо­ло­ти­стым ко­ло­ри­том; ал­ле­го­рическое по­лот­но «Ле­о­нид при Фер­мо­пи­лах» (1800-1814 годы, там же), ряд порт­ре­тов («Ав­то­порт­рет с па­лит­рой», 1794; пар­ные изо­бра­же­ния суп­ру­гов Се­ри­зиа, 1795; все — Лувр; «На­по­ле­он в сво­ём ра­бо­чем ка­би­не­те», 1812, Национальная га­ле­рея искусства, Ва­шинг­тон, и др.). Не­по­сред­ст­вен­ность, тё­п­лая за­ду­шев­ность по­рой сме­ня­ют­ся ат­мосферой хо­лод­ной эле­гант­но­сти, дос­ти­гаю­щей апо­гея в об­ра­зе ма­дам Ж.А. Ре­ка­мье (1800, там же).

По­сле рес­тав­ра­ции Бур­бо­нов Давид, го­ло­со­вав­ший в Кон­вен­те за казнь Лю­до­ви­ка XVI, вы­ну­ж­ден был в 1816 году эмиг­ри­ро­вать в Брюс­сель. Здесь он соз­дал ряд ост­ро­вы­ра­зи­тель­ных порт­ре­тов (Э.Ж.

Сий­е­са, 1817, Му­зей Фогг, Кем­бридж, штат Мас­са­чу­сетс), а так­же ми­фо­ло­гические по­лот­на, от­вле­чён­но-идеа­ли­зи­ро­ван­ные и гри­ву­аз­но-чув­ст­вен­ные од­но­вре­мен­но («Марс, обез­о­ру­жи­вае­мый Ве­не­рой и Гра­ция­ми», 1821-1824 годы, Ко­ро­лев­ский му­зей изящ­ных ис­кусств, Брюс­сель). Давид ос­та­вил боль­шое ко­ли­че­ст­во ри­сун­ков; не­ко­то­рые из них от­ме­че­ны ост­рым, бес­по­щад­ным до­ку­мен­та­лиз­мом («Ко­ро­ле­ва Ма­рия Ан­туа­нет­та по до­ро­ге на эша­фот», 1793, Лувр). Про­явил се­бя и как вы­со­ко­ода­рён­ный пе­да­гог (из его мас­тер­ской вы­шли А.Ж. Гро, Ф. Же­рар, Ж.О.Д. Энгр, П.П. Прю­дон, П.Ж. Да­вид д’Ан­же).

• Иллюстрации:
• Архив БРЭ.
• Сочинения:

Ре­чи и пись­ма… М.; Л., 1933.

Литература

• Эм­бер А.Л. Да­вид. М., 1939
• Куз­не­цо­ва И.А.Л. Да­вид. М., 1965
• Wildenstein G. L. David: Documents complémentaires au ca­talogue. P., 1973
• Шнап­пер А. Да­вид. М., 1984
• J.-L. David. (Cat.). P., 1989

Источник: https://w.histrf.ru/articles/article/show/david_zhak_lui