Автопортрет в красном плаще, а. о. орловский, 1809

ОРЛОВСКИЙ Александр Осипович (1777–1832), русский художник, представитель романтизма в графике и живописи, одна из самых значительных фигур русско-польских культурных связей 19 в.

Родился в Варшаве 9 марта 1777. Его отец содержал корчму в Седлеце, где рисунки мальчика увидела княгиня И.Чарторижская, около 1793 отправившая его на обучение в варшавскую мастерскую своего придворного художника Я.-П.Норблина.

Романтическая бравура искусства Норблина оказала большое влияние на молодого Орловского.

Переехав с рекомендациями Чарторижских в Петербург (1802), состоял на службе у великого князя Константина Павловича, создавая эскизы мундиров и зарисовки военных парадов. Получил звание академика за картину Бивуак казаков (1809, Русский музей). Но и в России прочную репутацию его «быстрому карандашу» (А.С.

Пушкин) или «народному карандашу» (П.А.Вяземский) принесли в первую очередь рисунки, а также работы, исполненные акварелью, пастелью, гуашью, сепией и в смешанной технике. Здесь он проявил себя как мастер темпераментного портрета (Автопортрет в красном плаще, 1809, Третьяковская галерея; Генерал М.И.

Платов, 1812–1813, Исторический музей, Москва; и др.), шаржа и карикатуры (Орловский явился одним из основоположников этих двух жанров в России), наконец, как остроумный «очеркист» петербургской жизни.

Также одним из первых в России обратился (с 1816) к литографии, наряду с отдельными листами создавая и целые альбомы (Путешествие в Персию с текстом Г.Друвиля, 1819; Тетради на тему русского народного быта, 1825–1826). Иллюстрировал своими рисунками басни И.А.Крылова (1824).

Его работы часто принимали характер легкой импровизации в духе дружеского – хотя порой и весьма язвительного – письма. Лишившись материальной поддержки после кончины Константина Павловича (1831), работал в военно-топографическом депо.

Умер Орловский в Петербурге 1 (13) марта 1832.

Автопортрет 1810-е гг. Государственный Русский музейЛагерная сцена времен Костюшковского восстания. Тушь. 1798 г. Кабинет гравюр Варшавской университетской библиотекиБивуак польских солдат. Тушь. 1798 г. Кабинет гравюр Варшавской университетской библиотекиЧетыре воина, сидящие под утёсом. 1829 г. Государственная Третьяковская галерея.Портрет Тадеуша Костюшко. Перо. 1794 г. Национальный музей в Кракове.Автопортрет (?) Тушь, кисть. 1893 г. Музей Чарторыжских в Кракове.Портрет балетмейстера Карла-Людвига Дидло. Уголь. 1810-е гг. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. ПушкинаОтряд краковских партизан. Тушь, кисть, карандаш. 1798 г. Музей в Броцлаве. Библиотека ОссолинскихАвтопрортрет в шали. Литография. 1820 г.Польские повстанцы ночью. Акварель, тушь. 1810-е гг. Государственная Третьяковская галереяДругие работы художника: А те, которых на данных момент я не обнаружил у себя можно увидеть здесь.

Источник: https://otkritka-reprodukzija.blogspot.com/2007/11/blog-post_8316.html

Государственная Третьяковская галерея

В 1774 Шубину было присуждено звание академика. Жизненную трепетность шубинских образов прекрасно чувствовали его современники. Недаром на его надгробии начертаны слова «…и под его рукою мрамор дышит…».

Михаил Иванович Козловский (1753–1802) Бахус видит Ариадну, задремавшую на острове Наксос 1780. Терракота. 47×67

Барельеф создан в Париже в 1780. Автор вернулся после пенсионерской поездки в Рим, где познакомился с подлинниками Античности и эпохи Возрождения, исполненными ясной гармонии, простоты и величественности. По преданию, дочь критского царя Миноса Ариадна помогла греческому герою Тесею убить чудовище Минотавра и выбраться из лабиринта. В благодарность Тесей решил увезти царевну с собой в Афины, но на острове Наксос, когда она спала, покинул ее. Бог виноделия Бахус нашел прекрасную девушку, сделал ее своей супругой и жрицей. По античной традиции Ариадну обычно изображали спящей, позже этот сюжет стал одним из популярнейших в искусстве классицизма. Именно такой дочь критского царя Миноса представлена на барельефе Козловского. Доподлинно неизвестно, но, возможно, этот терракотовый барельеф является одной из тех работ, за которые скульптор получил во Франции звание почетного академика — это предстоит выяснить специалистам Государственной Третьяковской галереи.

Федор Яковлевич Алексеев (1753–1755). Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости 1794. Холст, масло. 70×108

Крупнейшего представителя пейзажной живописи начала XIX века Ф. Я. Алексеева называли «русским Каналетто» в честь итальянского художника, мастера городского пейзажа XVII века.

«Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» — одна из самых известных работ живописца. Панорама Дворцовой набережной Санкт-Петербурга величественна и монументальна. Над закованной в гранит Невой возвышаются здания, отражаясь в зеркальной глади воды, над скользящей по реке лодкой — высокое небо.

На переднем плане слева — стена Петропавловской крепости, на дальнем плане справа, на берегу Невы, — Мраморный дворец со служебным корпусом. Левее от него — дом князей Барятинских и дворец контр-адмирала X. де Рибаса, затем Летний сад, узнаваемый своей кованой оградой.

Поэт К. Н. Батюшков с восторгом отзывался об этом пейзаже: «Взгляните теперь на набережную, на сии огромные дворцы один другого величественнее! На сии домы один другого красивее! Как величественна и красива эта часть города!»

За работу «Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» Алексеев получил звание академика.

Владимир Лукич Боровиковский (1757–1825). Портрет М. И. Лопухиной 1797. Холст, масло. 53,5×72

Портретам Боровиковского присущи черты сентиментализма, сочетание декоративной тонкости и изящества ритма, правдивая передача характера модели. «Портрет М. И. Лопухиной» является заказом ее мужа, егермейстера и действительного камергера при дворе С. А. Лопухина.

Эта картина — признанный шедевр Боровиковского — представляет абсолютное воплощение эстетических идей сентиментализма.

Образ Марии Лопухиной пленяет нежной меланхоличностью, необыкновенной мягкостью черт лица и внутренней гармонией, которая ощущается во всех художественных и живописных элементах картины: в позе героини, повороте очаровательной головки, выражении лица. Гармоничны и мелодичны все линии, привлекают внимание детали.

На полотне также изображены цветы — сорванные и уже слегка поникшие на стебле розы. Что это, зарисовка природы или здесь заключен некий смысл. Символическое значение цветов было хорошо известно: красота их цветения завораживает, но очень скоро блекнет. Такова и красота женщины.

Однако художника особенно привлекают нюансы в состоянии модели, ее ускользающая красота, глубокая грусть души, которые он передает благодаря почти незаметным элементам символики и тонкому колористическому решению портрета.

Искусство первой половины XIX века

Василий Андреевич Тропинин. «Кружевница». 1823

Орест Адамович Кипренский (1782–1836). Портрет графини Е. П. Растопчиной 1809. Холст, масло. 61×77

Женские образы, созданные признанным мастером портрета О. А. Кипренским, — бесценная страница в истории русского искусства. Каждый из портретов живописца покоряет удивительным проникновением в глубины души, неповторимым своеобразием облика, тончайшим мастерством исполнения.

В 1809 Кипренский написал два парных портрета: графа Ф. В. Ростопчина и его супруги. Эти работы отличаются по масштабу.

Екатерина Петровна Ростопчина (урожденная Протасова) по характеру и поведению сильно отличалась от мужа. Она сторонилась светской жизни, одевалась подчеркнуто скромно.

Этот одухотворенный взгляд, мечтательный и слегка беспокойный, создает особое чувство дуновения жизни.

Орест Адамович Кипренский (1782–1836). Портрет графа Ф. В. Ростопчина 1809. Холст, масло. 61,3×75,8

Граф Федор Васильевич Ростопчин был покровителем Кипренского. В 1812 он стал генерал-губернатором и главнокомандующим Москвы.

После того как русские войска оставили город, в Москве вспыхнул пожар, в котором и французы, и многие русские винили Ростопчина, хотя сам он в поджоге не признавался.

Когда же французы ушли из разоренного города, граф приложил много усилий к его восстановлению, однако москвичи уже были настроены против него. Это вынудило графа в 1814 покинуть Россию.

Кипренский изобразил Ростопчина в традициях камерного портрета XVIII века. Он представляет зрителю не внешний антураж модели, а богатство его внутреннего мира. Ничто не указывает на высокое социальное положение графа.

Перед нами светский человек благородной наружности, погруженный в свои мысли (в 1800-е, в период создания портрета, граф Ростопчин занимался литературной деятельностью). Портрет строг, не изобилует деталями.

Главный акцент в нем ставится на лицо героя — открытое, спокойное, обнаруживающее природный ум и рассудительность.

Александр Осипович Орловский (1777–1832) Автопортрет (Автопортрет в красном плаще) 1809. Бумага серая, уголь, сангина, мел. 40,5×51,3

Образ, созданный замечательным русским художником, участником Польского восстания А. О. Орловским в «Автопортрете», — это идеал личности эпохи романтизма: человек, обуреваемый страстями, чьи мысль и воображение создают новый мир. Творец, будь то поэт или художник, наделенный свыше особым даром видеть и ощущать то, скрыто от других, воспринимался сродни Демиургу.

Буйный темперамент автора отразился в манере написания портрета, в характере штрихов — сочных и размашистых. Работа производит впечатление за один прием созданной импровизации, живой и экспрессивной.

Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847). На пашне. Весна. Первая половина 1820-х. 51,2×65,5

А. Г. Венецианов — родоначальник крестьянского жанра в русской живописи, первый художник, обративший внимание на красоту национальной природы в ее будничной непритязательности. «Низкий» жанр Венецианов поднял до высокого искусства, определив тем самым творческий путь многих мастеров второй половины XIX века.

Картина «На пашне. Весна» дает яркое представление об особенностях жанровой живописи А. Г. Венецианова и является одним из его лучших произведений. Статная крестьянка в сарафане босиком величаво шагает по пашне и ведет за собой двух лошадей, тянущих борону. Низкая линия горизонта, редкие кусты и небольшие камни на поле придают женской фигуре монументальность.

Подробно и реалистично написан пейзаж: прозрачное светло-голубое небо, осязаемо влажная темная земля и открытые просторы бескрайнего поля. Гармоничное соединение правды жизни и романтичного вымысла создает основу всего произведения.

Источник: https://nemaloknig.com/read-315095/?page=4

Александр Орловский — художник — баталист

• «Русь былую, удалуюТы потомству передашь:Ты схватил ее живую
• Под народный карандаш.»

П.Вяземский Памяти живописца А.О. Орловского

А.О. Орловский  Автопортрет в черкеске 1820

Александр Орловский (1777- 1832)  — русский художник — баталист и жанрист польского происхождения,гравёр,писал портреты и карикатуры,занимался иллюстрациями, около десяти лет проработал в мастерской баталиста Я.П. Норблена в Варшаве,нашёл покровительство в лице князя Понятовского .

Князь Юзеф Понятовский

Весной 1794 года началось польское восстание под  предводительством Тадеуша Костюшко и как истинный поляк, переживающий за свою Родину, Орловский не остался в стороне от этого события,он участвует в нескольких сражениях, много рисует  батальных сцен, делает зарисовки военных, солдат,а после ранения возвращается в Варшаву,где становится довольно известен . В 1802 году художник уезжает в Санкт-Петербург, где и  обосновывается до конца жизни.

Портрет Тадеуша  Костюшко

В 1809 г. за картину «Ночной бивуак казаков»  Орловский получил звание академика батальной живописи «как знаменитый художник, труды которого давно известны Академии».Модные увлечения Орловского – батальная живопись, верховая езда, литографии и альбомные рисунки сделали художника популярной в высшем обществе фигурой. Не перечесть знакомств живописца с известными людьми того времени.

Ночной бивуак казаков

Орловского в российскую сатирическую графику свидетельствует тот факт, что В.Верещагин, автор трехтомной «Истории русской карикатуры», посвятил произведениям этого художника отдельный том. Его работы имеются в Государственном историческом музее,Государственной Третьяковской галерее, музеях Барнаула, Иркутска, Краснодара, Н.

Новгорода, Саратова, Ставрополя, Рязани, Челябинска, Минска и других.

Орловский упоминается в поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила»:Бери свой быстрый карандаш,Рисуй, Орловский, ночь и сечу!Вспомнил Пушкин Орловского также в «Путешествии в Арзрум»:

«У кибиток… пасутся уродливые, косматые кони, знакомые вам по прекрасным рисункам Орловского.»

Героической приподнятостью отличаются созданные им образы героев войны 1812 года.Историк русского искусства барон Николай Николаевич Врангель в одной из своих работ дал такую характеристику художнику Александру Осиповичу Орловскому: «Первый поэт войны и мира, поэт героического эпоса.

Курьезный оригинал, о котором говорят все, но жизнь которого мало известна. Легендарная личность, герой невероятных похождений, забавный чудак, дикий самодур и изысканный коллекционер редкостей.

Первый художник быта, насмешник-карикатурист, портретист, живописец животных, пейзажист, может быть скульптор. Поляк, ученик француза, проведший полжизни в России. Художник, солдат, странствующий актер, любимец Великого князя Константина.

Атлет, обманутый муж, «ленивый, преленивый» автор тысяч рисунков. Странная смесь способностей и недостатков, характерная фигура тревожной и мирной жизни Александровского времени. Его рисунки — целый дневник эпохи романтической и увлекательной».

Действительно так и есть, хотя часто авторство Орловского даже и не обозначается при печатании его рисунков и литографий. А встречаются они в исторической литературе довольно часто, но только имя художника в настоящее время почти совсем забыто.

Орловский А.О. Портрет польского шляхтича 1820

Орловский произвёл несчётное множество карандашных, акварельных и черченных пером рисунков, рассеянных в альбомах особ царской фамилии и любителей искусства.

Многие из этих произведений, изображающих преимущественно казаков, башкир и других всадников, мчащиеся тройки и сцены простонародной жизни, были им самим литографированы.

Орловский А.О. Портрет польского дворянина

Орловский А.О. Битва за Костюшко 1801

Орловский А.О.  Портрет великого князя Константина  Павловича 1802

С 1803 года Орловский значится в особом списке у Великого князя Константина Павловича с указанием на то, что он находится среди «получающих жалованье, порции и прочее содержание по особым Его Императорского Высочества повелениям».

  Благодаря этому покровительству Александр Осипович мог свободно работать: он делает карандашные рисунки, пишет маслом картины военной тематики, пейзажи, портреты, виды Петербурга и его окрестностей, выполняет иллюстрации по заказу писателей и поэтов…

Орловский А.О. Петербург Сенная площадь 1820

Орловский А.О. Черкесы

Орловский А.О. Казаки на бивуаке

Орловский А.О. Верховой казак, конвоирующий  крестьянина

Орловский А.О. Казачий патруль

Орловский А.О. Рядовой лейб-гвардии Казачьего  полка

1. Гусар
2. Кавказский воин

У А.Н.Бенуа в книге «Русская живопись в XIX веке. Первые портретисты» читаем про А.О.Орловского: «…его… заметил великий князь Константин Павлович, большой охотник до всяких чудаков, и …взял его к себе во дворец, после чего он, разумеется, стал пользоваться таким успехом, что не поспевал справляться с заказами.

Особенно способствовали этому его карикатуры. Было принято возить его на балы, на ужины, на обеды, в интимные кружки и на парадные фестивали, и всюду он должен был показывать свои штуки, до бесконечности разнообразные.

В час времени создавал он громадные композиции, разливал по столам чернильные кляксы в виде всяких кикимор и животных, с престидижитаторскои ловкостью рисовал карандашом, мазал пальцами, спичками, носом всякую всячину; то принимался делать шаржи на присутствующих, аллегории на злобы дня, то рисовал костюмы для маскарадов или народные сценки в  юмористическом духе. Тут же принимал он участие в крупной карточной игре, как ни в чем не бывало проигрывал пол своего состояния или вдруг выигрывал невероятные суммы, которые на следующий же день растрачивал до последней копейки на покупку всякого исторического старья (как характерно для времени!) на толкучке: лат, пик, шлемов, панцирей, старинных костюмов. Дом его мало-помалу от всего этого принял вид какого-то средневекового мрачного арсенала, куда, впрочем, с охотой приходили похохотать и поспорить русские бары и польские паны.»

Орловский А.О. Всадник 1819

Орловский А.О. Портрет молодой дамы

Орловский А.О. Морской вид

Орловский А.О. Быстрая тройка

Орловский был мужчина высокого роста, смуглый, черноглазый и силы большой, наряд черкеса очень шел к нему, нередко ему сопутствовали два его камердинера, из которых один желтолицый, узкоглазый калмык в своем родном одеянии, и другой – черный как смоль араб в широких шальварах, куртке и чалме.

» Кроме того Орловского не обошло стороной и модное в то время увлечение масонами. Он был членом масонской ложи «Соединенные друзья» и ложи «Палестина», запрещенных императором  Александром I и потому строго законспирированных. На почве этого он часто общался  с представителями театральной и литературной среды Петербурга с И. А.

Крыловым, А. С. Пушкиным, П.  А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, которые любили его и даже отводили ему место в своих произведениях.

Орловский А.О. Мужской портрет

• А.Орловский  Перевязка раны

Орловский А.О. Портрет Дениса Давыдова 1814

1. Портрет Кутузова

Наполеон на о.Св.Елены

• Персидский вельможа
• Схватка с тигром

После себя Александр Осипович Орловский оставил огромное количество рисунков, но как водится все как-то «распылилось» и разошлось по рукам. И опять А.Н.Бенуа об А.О.

Орловском: «Не было же у него школы потому, что на него глядели как на чудака, фокусника, налепили ему не особенно важную в то время кличку русского Ваувермана и сейчас же после смерти забыли даже те, у кого были богатейшие собрания его рисунков и набросков, сваленных в одну кучу, в одни альбомы со всякими силуэтами, любительскими  карикатурами и помарками заезжих шарлатанов.»

Орловский А.О. Карикатура на архитектора Джакомо Кваренги 1811

Орловский А.О. Портрет Левушки Пушкина 1822

1. Портрет баснописца Крылова

Орловский А.О. Пьяница

Орловский А.О. Портрет мужчины с бородой 1822

Орловский А.О. Портрет танцовщика Луи Антуан Дюпора 1809

• Негр

Орловский А.О. Портреты Ланской А.М и Ланского А.П. 1816-1817

Орловский А.О. Портрет девушки

Орловский А.О. Кошка

Орловский А.О. Собака

Орловский А.О. Голова лошади

Орловский А.О. Подорожная

После кончины великого князя Константина Павловича в 1831 году Орловский лишился службы, квартиры и средств к существованию. Некоторое время состоял при военно-топографическом депо, но это продолжалось недолго. Подорванное здоровье, отсутствие поддержки привели художника к смерти 13 марта 1832 года..

По материалам интернета.

Источник: https://agent-40.livejournal.com/60574.html

Читать онлайн "Государственная Третьяковская галерея" — RuLit — Страница 8

Орест Адамович Кипренский (1782–1836). Портрет графа Ф. В. Ростопчина 1809. Холст, масло. 61,3×75,8

Граф Федор Васильевич Ростопчин был покровителем Кипренского. В 1812 он стал генерал-губернатором и главнокомандующим Москвы.

После того как русские войска оставили город, в Москве вспыхнул пожар, в котором и французы, и многие русские винили Ростопчина, хотя сам он в поджоге не признавался.

Когда же французы ушли из разоренного города, граф приложил много усилий к его восстановлению, однако москвичи уже были настроены против него. Это вынудило графа в 1814 покинуть Россию.

Кипренский изобразил Ростопчина в традициях камерного портрета XVIII века. Он представляет зрителю не внешний антураж модели, а богатство его внутреннего мира. Ничто не указывает на высокое социальное положение графа.

Перед нами светский человек благородной наружности, погруженный в свои мысли (в 1800-е, в период создания портрета, граф Ростопчин занимался литературной деятельностью). Портрет строг, не изобилует деталями.

Главный акцент в нем ставится на лицо героя — открытое, спокойное, обнаруживающее природный ум и рассудительность.

Александр Осипович Орловский (1777–1832) Автопортрет (Автопортрет в красном плаще) 1809. Бумага серая, уголь, сангина, мел. 40,5×51,3

Образ, созданный замечательным русским художником, участником Польского восстания А. О. Орловским в «Автопортрете», — это идеал личности эпохи романтизма: человек, обуреваемый страстями, чьи мысль и воображение создают новый мир. Творец, будь то поэт или художник, наделенный свыше особым даром видеть и ощущать то, скрыто от других, воспринимался сродни Демиургу.

Буйный темперамент автора отразился в манере написания портрета, в характере штрихов — сочных и размашистых. Работа производит впечатление за один прием созданной импровизации, живой и экспрессивной.

Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847). На пашне. Весна. Первая половина 1820-х. 51,2×65,5

А. Г. Венецианов — родоначальник крестьянского жанра в русской живописи, первый художник, обративший внимание на красоту национальной природы в ее будничной непритязательности. «Низкий» жанр Венецианов поднял до высокого искусства, определив тем самым творческий путь многих мастеров второй половины XIX века.

Картина «На пашне. Весна» дает яркое представление об особенностях жанровой живописи А. Г. Венецианова и является одним из его лучших произведений. Статная крестьянка в сарафане босиком величаво шагает по пашне и ведет за собой двух лошадей, тянущих борону. Низкая линия горизонта, редкие кусты и небольшие камни на поле придают женской фигуре монументальность.

Подробно и реалистично написан пейзаж: прозрачное светло-голубое небо, осязаемо влажная темная земля и открытые просторы бескрайнего поля. Гармоничное соединение правды жизни и романтичного вымысла создает основу всего произведения.

Крестьянский труд для художника — нечто исконное, вечное, повторяющееся, схожее со сменой времен года. Женская фигура дана в увеличенном масштабе.

Движения крестьянки изящны, по земле она не ступает, а будто парит над ней, сарафан красив, как греческая туника. Героиня уподоблена античной богине. Младенец в нижнем правом углу картины символизирует материнство и щедрость природы.

В обычной крестьянской сцене художник воссоздает непреходящую красоту и единство природы и человека.

Александр Андреевич Иванов (1806–1858). Явление Христа народу (Явление Мессии) 1837–1857. Холст, масло. 540×570

Источник: https://www.rulit.me/books/gosudarstvennaya-tretyakovskaya-galereya-read-433025-8.html

Читать

Живое наследие серебряного века

На рубеже XIX и XX веков сразу несколько авторов попытались осмыслить, что же представляла собой и в целом, и в деталях история русского искусства в XIX столетии, какими оказались ее художественные итоги. Лучшей из этих работ и единственной, ставшей событием культурной жизни своего времени, была книга, переиздание которой предлагается здесь вниманию читателей.

Она вышла в свет двумя частями в 1901 и 1902 годах. Автор, стремившийся воссоздать общую картину развития русской живописи в XIX веке, счел необходимым сначала осветить ее истоки в искусстве XVIII столетия и лишь затем обрисовывал главные линии и основные этапы последующей эволюции.

Он впервые дополнил ее подробный очерк разбором новейших тенденций в искусстве 1890-х годов и, связав таким образом прошлое и настоящее, заново рассмотрел и оценил значение индивидуального вклада в живопись множества мастеров — от Кипренского, Сильвестра Щедрина и Венецианова до находившихся в расцвете сил Бакста и Сомова. В результате была написана хотя и не во всем бесспорная, но поразительно свежая, нетрадиционная, талантливая работа. В прессе, обществе, среде художников она вызвала живой интерес и самые разноречивые отклики, оказав особенно сильное воздействие на умы и сердца молодежи.

В последующие десятилетия книга А. Н. Бенуа не была забыта, хотя и стала библиографической редкостью.

Ее часто цитировали историки искусства, одни — как пример метких, глубоких суждений о больших и малых мастерах прошлого, другие — критикуя за превратный и односторонний, по их мнению, подход к русскому художеству.

С годами, однако, страсти поулеглись и многое, что прежде представлялось в книге дерзким новаторством, стало казаться общепринятой истиной. В наши дни труд А. Н.

Бенуа воспринимается уже как часть классики русской культуры, замечательный памятник того периода ее обновления и расцвета в конце XIX — начале XX века, который называют серебряным веком. И в самом деле, книга отражает уровень знаний, вкусы и пристрастия рубежа столетия, характерную атмосферу культа красоты, широко распространившиеся тогда в кругах художников идеи автономии искусства, его свободы от утилитарных задач любого рода.

Труд Бенуа будет интересен новым поколениям — и тем, кто лишь начинает свое знакомство с русским искусством и его историей, и тем, кто углубляет и совершенствует свои представления о нем.

Разумеется, при этом отнюдь не каждое слово даже в замечательной книге может быть принято без коррективов: ведь и наши знания об искусстве XIX века за прошедшие десятилетия значительно расширились и ушли далеко вперед, и сам Бенуа в других, более поздних работах не раз уточнял и изменял, порою весьма значительно, свои мнения, высказанные в книге. Ее недостатки и противоречия теперь хорошо видны, самостоятельно разобраться в них не составит труда для внимательных читателей, и потому, пожалуй, важнее подчеркнуть другое — непреходящие достоинства книги. В этом отношении работа А. Н. Бенуа остается и сегодня поистине живым наследием серебряного века: написанная просто и раскованно, без робкой оглядки на авторитеты, она способна по-прежнему волновать читателя, будить его мысль, захватывать своей горячей любовью к искусству, воспитывая умение не только «смотреть», но и «видеть» его.

Всеми этими качествами свой труд сумел наделить человек, который отличался разносторонними дарованиями, в том числе и чудодейственной способностью заражать других своими радостями и восторгами в искусстве.

Александр Николаевич Бенуа (1870 — 1960) был замечательным художником театра и иллюстратором книг, живописцем и графиком, создавшим множество историко-бытовых картин, пейзажей, портретов, изображений интерьеров.

Он был выдающимся художественным критиком, крупнейшим в России начала XX века, и поразительно эрудированным исследователем, историком искусства, видным музейным деятелем. Все это еще не полный перечень его профессий и различных сторон творчества.

Недаром сам Бенуа и в шутку, и всерьез утверждал, что вместо подобных длинных списков вернее было бы называть его кратко — «служителем Аполлона», бога света и искусства[2].

Действительно, для Бенуа все связанное со сферой искусства было не только профессией, доставляющей средства к жизни, не только занятием, приносящим удовольствие и радость, но и чем-то гораздо большим, связанным с вдохновением, горением, с тем, что называют «искрой божьей» и что требует от человека для своего воплощения полной самоотдачи. Эта настроенность сказалась и в работе Бенуа над «Историей русской живописи в XIX веке» — его первым крупным исследовательским трудом. К созданию его он был подготовлен всем предшествовавшим опытом, о котором сам рассказал в написанных на склоне лет мемуарах.

Бенуа был 23-летним студентом юридического факультета Петербургского университета, начинающим художником и главой дружеского кружка молодых любителей искусства, музыки, театра (через пять лет этот кружок стал ядром редакции журнала «Мир искусства» — издания, сыгравшего исключительно важную роль в развитии русской художественной культуры конца XIX — начала XX века). Именно тогда Бенуа познакомился с первым из десяти выпусков выходившей на немецком языке «Истории живописи в XIX в.» Рихарда Мутера. По воспоминаниям Бенуа, знакомство с книгой произвело на него «впечатление какого-то откровения»[3]. В издании освещалась история искусства разных стран Европы, а также США и Японии, причем автор резко выступал против академической рутины и восхвалял художников, прежде всего символистов, стремившихся к обновлению живописи, к свободному от академических условностей выявлению своей творческой индивидуальности. Критерий художественного качества объявлялся важнейшим в оценке произведений. В отличие от скучных академических трудов Мутер писал доступно для широкой публики, с массой увлекательных биографических подробностей и обстоятельными сведениями о сюжетах картин. Бенуа еще не знал, сколько в этих многословных текстах было недостоверного, научно невыверенного материала, и был очарован всем — и концепцией, оказавшейся близкой его собственному подходу к искусству, и свободной литературной манерой Мутера, и его дерзкими переоценками устоявшихся мнений, которые вызывали восторг молодежи.

Ознакомившись с приложенным к первому выпуску «Истории» Мутера проспектом всего труда, Бенуа с удивлением обнаружил, что в нем будет рассказано и о польской, и о скандинавской живописи, но главы о русском искусстве попросту нет.

«И вот, хотя я и не отличался примерным патриотизмом, — вспоминал Бенуа несколько десятилетий спустя, — я все же возмутился за Россию, за русское художество»[4].

Для него не было сомнений, что такие мастера, как Левицкий, Кипренский, Брюллов, Бруни, Иванов, Венецианов, Федотов, Репин, Суриков, заслуживают по меньшей мере такого же внимания, как художники упомянутых в проспекте других европейских стран.

«Волнующее удовольствие», которое он не раз испытывал, знакомясь с творчеством русских живописцев в залах Академии художеств или на выставках передвижников (будущий Русский музей в Петербурге тогда еще не был создан), оказалось невозможно забыть, и Бенуа решил написать Мутеру в Мюнхен, что для создания раздела о России он готов помочь ему сведениями о русских художниках, если Мутер ими не располагает. По словам Бенуа, Мутер ответил сразу, покаялся в своем незнании русской живописи, но не просил у Бенуа материалов о ней, а предложил ему самому написать недостающую главу. Бенуа, поколебавшись, дал свое согласие.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=167306&p=109

Работы художника А.О. Орловского

Страна:	Россия
Родился:	9 марта 1777 г.
Умер:	1 марта 1832 г.

Александр Осипович Орловский — художник, живописец-баталист.

Родился в обеспеченной польской семье. Отец его содержал корчму в провинциальном городке Седлеце, где мальчика и его первые талантливые рисунки увидела княгиня Изабелла Чарторижская. Покровительствуя незаурядному дарованию, она отправила Орловского (ок. 1793) на обучение в варшавскую мастерскую художника Я.-П. Норблина, бывшего придворным живописцем князей Чарторижских.

Ранний, варшавский период творчества художника отмечен интересом к освободительной войне польского народа, вылившейся в восстание под предводительством Т. Костюшко.

Существуют зарисовки Орловского, запечатлевшие эпизоды этого события («На бивуаке», «Группа солдат Костюшко в лагере», «Битва под Рацлавицами», все 1798, и др.).

В 1802 г. художник приехал в Петербург, где и прожил до конца жизни. Вначале судьба была к нему благосклонна. Покровительство А. Чарторижского, близкого к императору Александру I, способствовало тому, что Орловский оказался на службе у великого князя Константина Павловича.

Уже с 1803 г. он значился в списке «получающих жалованье, порции и прочее содержание по особым Его Императорского Высочества повелениям». В Мраморном дворце, принадлежавшем великому князю, ему была предоставлена квартира из трех комнат с окнами на Неву.

Талантливый рисовальщик, Орловский создал многочисленные карандашные, акварельные, пастельные произведения романтического характера. Недаром А. С. Пушкин посвятил ему строки своего известного стихотворения: Бери свой быстрый карандаш, Рисуй, Орловский, ночь и сечу! Всадники на вздыбленных конях, кораблекрушения и бури на море — таковы сюжеты его композиций того времени.

После создания картины «Бивуак казаков» (1809) его удостоили звания академика «как знаменитого художника, труды которого давно известны Академии». Большое место в творчестве художника занимал портрет.

Сильный характер и романтический пафос сближали его с поколением русских людей периода наполеоновских войн.

Темпераментной манерой рисунка, оригинальным цветовым решением, достигнутым соединением черного итальянского карандаша с красновато-охристой сангиной, отмечены портреты архитектора Ч. Камерона (1809), композитора М. Клементи (1810), А. М.

Ланской (1816). Жанровые акварельные зарисовки, изображавшие типы рабочего люда Петербурга — разносчиков, каменщиков, стекольщиков, составили целую серию, предвосхитившую более поздние произведения И. С. Щедровского и А. Г. Венецианова.

В рисунках и литографиях 1810-х гг. получила отражение зрелищная сторона жизни столицы: «Бега на Неве», «Лихач» и др. Сочувствием к судьбам людей обездоленных проникнуты рисунки «Привал арестантов», «Нищие крестьяне у кареты» (оба 1815) и др. С 1816 г.

художник одним из первых в России обратился к технике литографии и выполнил ряд отдельных листов и альбомов-серий, получивших широкое признание у современников («Тетради на тему русского народного быта», 1825-26, и др.).

Человек широкого кругозора, прогрессивно настроенный, художник состоял членом масонской ложи «Соединенные друзья», а также ложи «Палестина», запрещенных Александром I и потому строго законспирированных.

Знакомый с представителями театральной и литературной среды Петербурга, он общался с И. А. Крыловым, А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, которые любили и ценили его. И. А. Крылов заказывал художнику иллюстрации для изданий своих басен.

Подорванное здоровье, отсутствие поддержки привели художника к смерти.

© http://www.artsait.ru/art/o/orlovsky/main.htm

Источник: https://fantlab.ru/art10313