Гений искусства, брюллов

Брюллов Карл Павлович (1799-1852) – великий русский живописец, виртуозный мастер портретов, его кисти принадлежит бессмертное творение – картина «Последний день Помпеи».

Детские годы

Карл появился на свет 23 декабря 1799 года в городе Петербурге.

Исторические корни семейства Брюлло брали своё начало во Франции. Там семья жила, пока не была изгнана из страны в конце ХVII века после отмены Нантского эдикта, так как принадлежала к протестантам. Убежав из Франции, Брюлло обосновались в немецком городе Люненбурге.

А оттуда в поисках лучшей жизни прадед Карла Брюллова, Георг Брюлло, уехал в 1773 году в Россию. Его пригласили на императорский фарфоровый завод работать на должности орнаментного скульптора. Георг прибыл с младшим сыном и двумя внуками от покойного старшего сына.

Одним из внуков был отец Карла Брюллова – Павел (Пауль).

Павел Иванович Брюллов родился в 1760 году. Он стал мастером живописной миниатюры и гравёры, очень силён был в искусстве резьбы по дереву.

Кроме Карла в семье Брюлловых было ещё пятеро детей – две девочки и три мальчика.

Ребёнком Карл рос очень болезненным, в возрасте семи лет переболел золотухой (это старое название наружного туберкулёза кожи и лимфатических узлов). Во время болезни мальчик на некоторое время оказался полностью прикованным к постели.

Несмотря на то, что Карл был слабым и часто болел, отец с ранних лет усердно заставлял его изучать искусство живописи. Павел Иванович был очень строгим родителем.

Он давал сыну домашнее задание по рисованию, и если тот его не выполнил, то лишал ребёнка завтрака на следующий день. Карл видел, какой у него трудолюбивый отец, и очень хотел быть на него похожим.

В то же время мальчик побаивался своего папу, потому что однажды ослушался его и был физически наказан, в результате чего оглох на левое ухо.

Тем не менее Карлу искусство живописи очень нравилось, он осваивал навыки, с удовольствием обучался, в различных ракурсах изображал животных и людей. В 1805 году ушёл в отставку отец, и с этого времени сын помогал ему, когда тот трудился над разными частными заказами. Например, отец часто брал Карла с собой на работу, когда оформлял Кронштадтскую церковь.

Годы учёбы в Академии

Все мальчики в семье Брюлловых учились в Петербурге в Императорской Академии художеств. В 1809 году, в возрасте десяти лет, поступил туда на учёбу и маленький Карл. Его зачислили на казённое содержание, проучился он здесь 12 лет.

Среди сверстников он сразу выделился своею одарённостью и отличной домашней подготовкой. Любознательный и талантливый мальчик обратил на себя внимание преподавателей, причём ученик был одарён разносторонне, не только в предметах живописи.

Легко и блестяще Карл справлялся с любыми учебными заданиями, чем снискал уважение и популярность среди сверстников, они часто обращались к Брюллову за помощью.

Нередко его просили однокурсники подправить их экзаменационные работы, Карл никогда не отказывал, причём делал это с удовольствием и даже за небольшую плату.

Одним из преподавателей юного Брюллова был русский художник Андрей Иванович Иванов. Педагог сразу рассмотрел в мальчике недюжинный талант, выделял его среди остальных учеников и помогал.

Карлу даже было разрешено обучаться вразрез строгой программе. Сначала надо было пройти курс копирования, потом рисовать с гипсовых голов и фигур, далее с манекенов и лишь после этого с живой натуры.

Брюллову намного раньше, чем всем остальным, разрешили рисовать собственные композиции.

Ещё во время обучения в Академии Брюллов создал своё первое значимое произведение – полотно «Гений искусства». Над этой работой художник трудился почти три года. Картина была написана пастелью, в соответствии со всеми академическими требованиями.

Классическим канонам в этой работе соответствовало всё – характер подсветки, пропорции лица и тела, чёткие контуры, устойчивые формы.

Академический Совет признал её образцом для копирования, сейчас «Гений искусства» выставлен в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга.

В этом же музее хранится сейчас и вторая картина Карла Брюллова «Нарцисс, смотрящий в воду», написанная в 1819 году.

В классе Андрея Иванова студентам поставили задачу написать мужскую фигуру юноши, который расположился полулёжа и склонился над водой.

В Академии для этого обычно служили натурщики, которые принимали соответствующую позу, а ученики, молодые художники, рисовали с них свои картины.

Густые садовые заросли навеяли воображению Карлу присутствие мифологических образов, а также множество мелких живых деталей.

Так появился мягкий солнечный лучик, который с трудом пробивается через листву, или одинокий листик, томно упавший на водную поверхность.

Академический этюд превратился в написанное маслом на холсте законченное произведение живописи. За эту работу Карл Брюллов получил вторую золотую медаль Академии художеств. Картина настолько поразила его педагога Андрея Иванова, что он выкупил «Нарцисса» для своей частной коллекции.

В 1819 году старший брат Карла Александр был приглашён на работу в качестве помощника Монферрана на строительство Исаакиевского собора. Карл съехал из родительского дома и поселился в мастерской у брата.

В 1821 году Брюллов окончил Академию художеств. Им была написана выпускная работа – картина «Явление Аврааму трёх ангелов у дуба Мамврийского». За это произведение Карл был удостоен первой большой золотой медали по классу исторической живописи. Вместе с медалью он получил право на пенсионерскую поездку за границу.

Однако президент Академии художеств настоял на том, чтобы Брюллова оставили в учебном заведении ещё на три года, дабы усовершенствовать своё мастерство. Наставником Карлу поставили художника Ермолаева А. И.

, который был мало одарён и среди студентов не имел авторитета. Брюллов попросил заменить ему учителя, но молодому художнику отказали.

И тогда Карл сам отказался от пенсионерской поездки за границу и от продолжения учёбы в Академии.

Итальянский период

В то время в Петербурге как раз образовалось Императорское Общество поощрения художников. Его основала группа меценатов, чтобы содействовать развитию изящных искусств. Общество обратило внимание на молодого живописца и предложило выполнить несколько работ на заданные темы, пообещав потом оплатить поездку за границу.

Брюллов написал для Общества два полотна – «Эдип и Антигона», «Раскаяние Полиника». Авторитетное жюри осталось довольно работами художника, в результате чего Карл и его брат Александр стали первыми пенсионерами Общества поощрения художников. Они поехали в Италию, при этом взамен обязались:

• регулярно присылать подробные отчёты о том, какие изучили произведения зарубежного искусства;
• рассказывать о полученных впечатлениях;
• а также рисовать и предоставлять новые картины.

В конце лета 1822 года братья Брюлловы отбыли в Италию. В эту страну тогда стремились все люди искусства – литераторы, скульпторы, музыканты, художники, архитекторы. Эта древняя страна, словно магнит, притягивала к себе творческих людей.

Путь Брюлловых пролегал через множество городов: Рига, Кенигсберг, Дрезден, Берлин, Мюнхен, Мантуя, Верона, Падуя, Болонья. Во время путешествия Карл работал по заказам, писал портреты, изучал творчество Тициана.

Почти через год, в конце весны 1823 года, братья прибыли в Рим.

Природа Италии Брюллова очаровала, сам воздух и окружающая действительность способствовали его вдохновению, художник с головой окунулся в работу. До этого основными темами в его картинах были религия и история. Отныне же его увлекла жанровая живопись. Первой такой работой стало полотно «Итальянское утро».

Когда картина прибыла в Петербург, все были поражены: насколько оригинально художник трактовал сюжет, и каким свежим было само написание. Меценаты Общества поощрения художников презентовали это полотно императору Николаю I.

Он был в восторге и подарил Брюллову бриллиантовый перстень, а также заказал ещё одну картину, парную к «Итальянскому утру».

Брюллов выполнил императорский заказ и написал картину «Итальянский полдень», по-другому её трактуют как «Итальянка, снимающая виноград». Но полотно не понравилось ни императору, ни меценатам из Общества.

Итальянская знать и многие русские вельможи засыпали его заказами на портреты, Брюллов был покупаемым и модным.

С 1827 года в творчестве Карла появилось новое увлечение: он писал небольшие акварели со сценками из итальянской жизни. Они получались лёгкими и воздушными, художник воспевал в них непревзойдённую итальянскую природу и красивых замечательных итальянцев. Приезжие аристократы с огромным удовольствием раскупали эти работы в качестве сувенира из Италии.

Самые известные из таких акварелей:

• «Итальянка, ожидающая ребёнка»;
• «Сон монашенки»;
• «Прерванное свидание»;
• «Гуляние в Альбано»;
• «Итомская долина перед грозой».

В 1828 году произошло извержение Везувия. Находясь под этим впечатлением, русский меценат Анатолий Николаевич Демидов заказал Брюллову историческое полотно под названием «Последний день Помпеи».

Художник тщательно трудился над картиной, кропотливо исследовал архивы, выезжал на место раскопок древней Помпеи.

Ему удалось силою своего таланта проникнуть через всю толщь времени и создать шедевр, при виде которого возникают одновременно два чувства – ужас и восхищение.

Художник трудился над картиной три года и создал самое знаменитое своё полотно, которое прославило его на весь мир. «Последний день Помпеи» выставлялся в Лувре и принёс своему создателю первую премию Парижского салона.

Затем заказчик полотна Демидов А. Н. увёз его в Россию и презентовал императору. Николай I подержал картину в Эрмитаже, а потом передал в Академию художеств.

Сейчас шедевр обрёл постоянное место в Санкт-Петербургском Русском музее.

«Последний день Помпеи» произвёл сенсацию в Европе, а когда полотно увидел император России Николай I, то пожелал встретиться с Брюлловым и передал художнику распоряжение о возвращении на родину.

Последние годы

В 1836 году Брюллов приехал в Россию. Его торжественно приняли в Академии художеств, присвоив звание младшего профессора и назначив руководить в Академии историческим классом. Наряду с занимаемыми должностями, Брюллов продолжал писать, особенно востребованными были его портреты. Также Карл Павлович принял участие в росписи лютеранской церкви на Невском проспекте.

В 1843 году его пригласили на роспись Исаакиевского собора. К 1848 году он завершил работу над эскизами и над созданием всех основных фигур плафона, но приступить к живописи ему не удалось, он попросил освобождения по состоянию здоровья.

У Брюллова обострился ревматизм, это осложнило работу сердца. Медики рекомендовали ему лечение на острове Мадейра. Оттуда он поехал в местечко Манциан под Римом, где проходил курс лечения минеральными водами. 23 июня 1852 года у художника случился приступ удушья, после которого он скончался. Похоронили живописца в Италии на протестантском кладбище Монте Тестаччо.

Источник: https://stories-of-success.ru/karla-bryullova

Каждая картина Брюллова — следующий штрих к портрету гения

Искусство и развлечения 20 января 2014

Первая картина Брюллова «Гении искусства» была написана им в течение 1817-1820 гг., в период его студенчества.

Становление гения

Карл Брюллов (1799-1852), самый яркий представитель семьи художников и архитекторов Брюлловых, обучался в Петербуржской Академии художеств самого Императора с 1809 по 1821 гг.

, на протяжении которых оставался лучшим студентом. Среди его учителей был А.

Иванов («Явление Мессии»), которому студенческая картина Брюллова о Нарциссе так понравилась, что он выкупил ее для своей частной коллекции.

Выпускная работа принесла Брюллову Большую золотую медаль, и дала право зарубежной поездки с целью усовершенствования своего мастерства за счет Академии.

Блестящий художник Карл Брюллов был востребован до самой смерти. Он являлся непревзойденным портретистом, ему позировали великие люди, в числе которых были и члены царской семьи. Его портретное творчество стало свидетелем времени.

Длительный период художник провел в Италии. Этим объясняется такое большое количество итальянских сюжетов. В первую поездку (1823-1835) в эту страну, центр притяжения всех художников, Брюллов написал много полотен, ставших предпосылкой для его мировой известности.

В их числе картина Брюллова «Последний день Помпеи» (1833). На выставке в Париже она была удостоена Золотой медали. Карл был изумительным рисовальщиком.

Его сепии (рисунки, близкие к акварели, но выполненные в коричневых оттенках), среди которых гениальные «Горные охотники», как и другие знаменитые картины Брюллова, известны во всем мире.

Живописец с детства не отличался крепким здоровьем. Годы (1836-1843), проведенные в Петербурге, не способствовали его укреплению. А роспись Большого купола Исаакиевского собора окончательно его подорвала. В 1849 г.

Брюллов навсегда покидает Россию и, после посещения Мадейры, поселяется в Италии, у своего друга А. Питтони, соратника Гарибальди.

Портреты членов этой семьи и некоторые картины, написанные в тот период, хранятся в частных коллекциях и поныне.

Самые известные картины, например, «Бахчисарайский фонтан» (1849), тоже способствовали всемирному признанию художника.

Игра цвета в стиле Карла Брюллова

М. Горький отнес его к трем гениям русской культуры и искусства, которыми являются Пушкин, Глинка и Брюллов, ярчайшие представители «золотого века» России.

Источник: fb.ru

Источник: https://monateka.com/article/132415/

Гений искусства

Картина написана в период с 1817-1820, мелом, пастелью, углем на бумаге.

Сейчас находится в Государственном Русском музее, Санкт-Петербург.

«Гений искусства» – один из первых самостоятельных рисунков Карла Брюллова, исполненный им в четвертом возрасте, то есть предположительно около 1820 года.

Академический Совет признал его образцом ученической работы и в качестве такового его поместили в натурном классе. Эта работа была удостоена серебряной медали Академии.

Фигуру, изображенную там, впоследствии воспроизвел медальер Уткин на академической медали.

На данной картине изображен прекрасный и величественный юноша, восседающий опершись на лиру.

Навеянное античной скульптурой изображение гения на рисунке было дополнено жезлом, а также головой Лаокоона, которая лежит у ног прекрасного бога.

Четкость силуэта, красота пластического воплощения и непринужденность позы в работе Брюллова сочетались со звучностью колорита, что было достигнуто применением смешанной техники (угля, пастели, цветных карандашей).

Система художественного образования тогда, как и во всех европейских академиях, основывалась на принципах классицизма, рационалистического направления, которое имело свод строгих канонизированных правил. Последовательность обучения в то время была незыблема.

Тонкое чувство формы, а также поражающая пластичность картин Брюллова все это является результатом любовного изучения классики.

Еще в академические годы юный художник около сорока раз рисовал сложнейшую группу Лаокоона и около  двенадцати раз копировал Веласкеса. Но к чисто классическим образцам можно отнести, наверно, только одну из его ранних работ — «Гений искусства».

В данной работе все — от пропорций тела и лица, характера подсветки, устойчивости форм и до четкости контуров — было выполнено в полном соответствии с  классическими канонами.

Реальное всюду было вытеснено идеальным, частное было подчинено общему, а сиюминутное — вечному. Настолько цельного классического образца Карл Брюллов больше не создал никогда.

В поздних его ученических работах уже заметно как явственно начинают прорываться живые наблюдения и реальная жизнь.

Ведь те годы, когда он самозабвенно трудился над картиной «Гений искусства», Россия переживала важные события. И слухи о происходящем в российской действительности, проникали в Академию художеств, это не могло не отразится  на взглядах молодого художника

Обсудить на форуме

Источник: https://art-on-web.ru/brullov_karl/pictures/1510

Описание картины Карла Брюллова «Гений искусства»

Описание картины Карла Брюллова «Гений искусства»

Знаменитая картина Карла Брюлова «Гений искусства», была первой серьезной работой автора и стала настоящим шедевром русской живописи. Написание картины забрала у автора больше 3 лет (1817 – 1820 год), в это время Брюлов еще учился в Императорской академии художеств в Санкт Петербурге. Это был один из его ученических проектов, который отвечал всем академическим требованиям.

Каждая деталь, изображенная на картине, таит в себе глубокий смысл и эмоции, который хотел передать зрителю гениальный русский художник, а ведь ему было только 18 лет, когда он начал эту работу.

Как и подобает гению, на картине он окружен характерными предметами такими как: циркуль, книга, капитель классической колонны, лира, лавровые венки, молот скульптора.

Голова скульптуры Лаокоона придает полотну, яркой эмоциональности, которая контрастирует со спокойной, беззаботной позой юноши, также, таким образом, Брюллов противопоставляет капризы гения и муки творчества.

Идеальные округлые формы обнаженного и окрыленного юноши, говорят о его обожествлении, а черты лица о его безликости. Юноша с превосходным телом, преподносится как бессмертный вдохновитель искусства. Над головой героя, можно увидеть едва заметное сияние, символизирующая озарение или муз без которых невозможно представить любое творчество.

Данное произведение стало для русского художника начальной точкой, первым серьезным успехом в его творчестве и счастливым билетом в мир высокого искусства. После этой картины, художник еще создал много шедевров мировой живописи и по праву считается одним из самых талантливых русских художников, который оставил после себя не малое культурное наследие.

(3 votes, average: 3.67

Источник: https://opisanie-kartin.com/opisanie-kartiny-karla-bryullova-genij-iskusstva/

Читать онлайн Карл Брюллов страница 7. Большая и бесплатная библиотека

В последние три года пребывания в Академии Карл работает особенно много и напряженно.

Одну за другой завершает он достаточно сложные композиции — «Уллис и Навзикая», «Нарцисс», «Александр I спасает больного крестьянина», «Гений искусства», «Эдип и Антигона», в технике входящей в моду литографии делает «Дмитрия Донского» и «Ермака», наконец, выпускную свою программу — «Явление Аврааму трех ангелов».

«Гений искусства» (1817–1820), хоть это и однофигурная композиция, к тому же не живопись, а подцвеченный пастелью рисунок, пожалуй, более всего позволяет угадать тогдашнего Карла — юношу, со всей пылкостью сердца увлеченного античностью, классицизмом, уверенного, что искусство и не призвано опускаться до низменности обыденной жизни, а должно являть собою идеал, к которому могут лишь тянуться простые смертные. Глубокой приверженностью к античности он немало был обязан встречам с переводчиком «Илиады» Николаем Гнедичем, с Батюшковым, Жуковским, Крыловым. Как раз в те годы появлялись в печати стихи Батюшкова и Пушкина, созданные в классическом духе на античные мотивы. Тогда еще никому не казалось смешным, что в поэзии полагалось выражаться торжественно и возвышенно. Что экипаж именовался колесницей, щеки — ланитами, что идеалом считалось традиционное сочетание благородного прилагательного с благородным существительным: сладостный мир, целомудренная любовь, святая и чистая дружба. Язык, как и способы изображения в картине или статуе, был отлакирован, упорядочен и стоял в величественной неподвижности. Брюлловский «Гений искусства» — это гений искусства классицизма. Прекрасный и величественный, в неподвижности, отдающей вкусом вечности, восседает он, опершись на лиру. Здесь все — пропорции тела и лица, характер подцветки, устойчивость форм, четкость контуров — решено в полном соответствии с заветами классицизма. Автор как будто вдохнул жизнь в античного бога, находящегося в расцвете юных сил, увековеченного в блистательной, вечной юности. Торс его развернут на плоскости листа фронтально — для более наглядной демонстрации идеала. Тут реальное вытеснено идеальным, частное подчинено общему, сиюминутное — вечному. Гению искусства — как и искусству вообще — в представлении молодого Брюллова свойственны прежде всего идеальная красота, покой, величие. Волнения суетного мира не должны его касаться.

Пожалуй, столь цельного, незамутненного образца классицизма Брюллов больше не создаст. Живая жизнь, живые наблюдения понемногу, исподволь, совсем скоро начнут прорываться в его ученических работах. При всем юношески пылком доверии к догматам классицизма, он постепенно, но неотвратимо подпадает под власть очарования живой природы.

Одновременно с академическими программами он все время, и чем дальше, тем больше, рисует для себя. В альбомах мелькают то портрет товарища, то финн с лошадью, встретившийся на улице, то офицер, женская головка, мужская фигура в плаще.

Однажды на масленой неделе, лакомясь блинами в доме своего приятеля Николая Рамазанова, он до того был восхищен искусством кухарки, что потребовал ее в гостиную и быстро набросал ее портрет — в фартуке, с встрепанными волосами, с ухватом в руке. Как-то, будучи в гостях у своего покровителя, статс-секретаря Петра Андреевича Кикина, он рисует портрет его маленькой дочери.

Личико ребенка ничуть не напоминает излюбленный античный идеал, но Карл вдруг с изумлением замечает, какая особая красота живет в этой милой неправильности черт, сколько поистине прекрасного в простых формах неидеальной и неприкрашенной натуры…

Растущее пристрастие к натуре не могло не просочиться и в академические программы. Если бы не желание попробовать соединить в живом организме картины высокий стиль с прелестью обыкновенной натуры, едва ли он стал бы бегать в Строгановский сад, что на Черной речке, взявшись в 1819 году за написание программы «Нарцисс».

В одной из аллей, под вековыми деревьями, стоял античный саркофаг с барельефами, невдалеке белел среди зелени оригинал античной статуи «Точильщик». На одном из спусков к воде высился Нептун — копия с петергофской статуи. У парадного входа в дом красовались копии с антиков — Геркулеса Фарнезского и Флоры.

Право же, небольшое усилие — и можно представить себе среди антиков и пышной зелени того прекраснейшего юношу из Фестии, сына реки Кефисса и нимфы Лейриопы, печальный миф о котором рассказывает Овидий в своих «Метаморфозах»… В жаркий день этот юноша, звали которого Нарциссом, нагнулся над ручьем и увидал впервые в жизни свое отражение.

Никогда никого не любивший, он влюбился в свое отражение. Любовь к самому себе гибельна, она привела Нарцисса к смерти, а тело его обратилось в цветок… Захваченный поэтичностью древнего мифа, бродил Карл по тихим дорожкам сада. Он еще ничего не рисовал тогда с натуры для будущей картины, нет. Он наблюдал.

Он изучал, как пронизывают зелень солнечные лучи, долго смотрел на собственное лицо, возникающее из глубин стоячей воды. Снова и снова вглядывался в игру светотени, причудливо меняющей форму и окраску деревьев, в бездонное небо с мерно плывущими облаками, вслушивался в таинственные, полные затаенного смысла шорохи, шелест листвы, вскрики и щебетание птиц.

Ему хотелось здесь, в северных краях, угадать «обаяние воздуха в теплых странах, понять примитивную Грецию, дать себе отчет в удивлении юноши, впервые увидевшего отражение своего лица в воде и пленившегося им, и проникнуть во всю языческую грацию этой метаморфозы», — так он объяснит несколько лет спустя те прогулки по старому саду своему юному другу Григорию Гагарину.

Картина, созданная двадцатилетним художником, получилась изрядно выходящей за рамки ученической работы. С одной стороны — здесь все, как положено, все, как требовалось. Идеально прекрасный Нарцисс своею позою напоминает античного «Умирающего галла», слепок с которого хранился в академическом музее.

Голова его составляет одну восьмую долю фигуры. Тщательность светотеневой проработки обнаруживает крепкую выучку автора. Рисунок, как основа изображения, четок и ясен. Явственно выделены три условных плана в картине — передний, средний и дальний. Деревья справа и слева образуют кулисы, замыкающие сцену с обеих сторон.

Это клен, виденный в натуре и воспроизведенный, как в натуре. Освещение тоже не безразлично-ровное, неведомо откуда взявшееся, как часто бывало в академических работах. Время дня ощущается безусловно — сумеречный свет мягко окутывает золотистое тело юноши, воздух кажется теплым, и впрямь южным.

Особенно хорош задний план — там, в прорыве темной зелени, светится розовое закатное небо. Этот эффект тоже явно уловлен художником в живой природе. Нарцисс, хоть и напоминает «Умирающего галла», но это сходство кончается похожестью позы и близостью пропорций.

Впечатления живой натуры, помноженные на изученные антики, составляют сложный сплав образа. Осмысляя античный миф, Брюллов наделяет своего героя изнеженной женственностью, красота Нарцисса лишена мужественной силы и героики.

Этот оттенок безволия и изнеженности словно предсказывает обреченность Нарцисса на трагическую самовлюбленность, кончившуюся гибелью. Лицо героя, обрамленное золотистыми кудрями, отдаленно напоминает лицо самого художника — как видно, откликнулись ощущения, рожденные тогда, в саду, когда сам гляделся в тихие воды пруда…

В «Нарциссе», как ни в одной другой ученической работе Карла, чувствуются истоки будущего Брюллова, художника, который всегда станет стремиться к осмыслению изображаемого.

Здесь уже ясно сказывается зародившееся пристрастие к живой натуре, пристрастие, которое вскоре выведет его из рамок классицистических канонов. Плоды наставлений профессора Иванова не замедлили сказаться.

И, видимо, немало поразили самого учителя, если он, много лет спустя, примется копировать эту работу своего многообещающего ученика…

Читал послание сам Оленин. В письме говорилось о том, что надобно выделить лучшего ученика, дабы он написал государя-императора, когда тот, путешествуя по России, соскочил с дрожек, чтобы оказать помощь изнуренному голодом больному крестьянину. Выбор пал на Брюллова.

Он довольно скоро написал картину, которую в прессе хвалили за верность движений, за живость. А превыше всего — за сам сюжет: чем более зыбким становилось правление, тем более настойчиво требовала государственная власть восхвалений.

А править Россиею действительно делалось день ото дня труднее.

Источник: https://dom-knig.com/read_182972-7

Читать

Галина Константиновна Леонтьева

Карл Брюллов

О, память! Слабый свет среди теней!

• Заоблачная даль тех давних дум!
• Прошедшего чуть различимый шум!
• Сокровище за горизонтом дней!

Виктор Гюго

Уже много месяцев в больших окнах мастерской знаменитого Карла Брюллова, глядящих на Неву, не видно вечерами света.

Не слышно голосов, звуков дружеского застолья, прежде затягивавшегося далеко за полночь, не слышно звона бокалов, шумных песен, веселых тостов.

Массивные двери, бывало, не затворявшиеся перед бесконечной вереницей гостей, теперь пропускают к хозяину лишь доктора Маркуса, профессора Здекауера да главного врача Мариинской больницы Канцлера.

Вот уже семь долгих месяцев художник прикован к постели изнурительной болезнью. В борьбе с недугом прошли томительные дни петербургской осени, когда серый сумрак недвижно висит над городом и коротенький день кажется малым мгновением между бесконечно длинными ночами. Болезнь вынуждала к уединению.

Уединение вело к сосредоточенности. Как, быть может, никогда в своей жизни, исключая разве что пору совсем раннего болезненного детства, Брюллов той зимой 1848 года мало говорил и много размышлял. В этом году минет сорок девятый, последний перед полувековым юбилеем, год его жизни.

Он еще не знает, что путь его близок к концу, что отведенного ему времени осталось так немного. Но прожито уже почти полстолетия, а провидение, послав болезнь, как будто позаботилось о том, чтоб предоставить возможность для осмысления прошедшего.

В воображении вставали картины былого, услужливая память воскрешала мельчайшие подробности эпизодов далекого детства, академических лет, жизни в благословенной Италии.

С весенним прибавлением дня недуг стал отступать. В тот апрельский день, когда Брюллову впервые позволили встать с постели, он нетвердыми шагами подошел к большому зеркалу. Устало опустился в вольтеровское кресло, что стояло в спальне против трюмо.

В первое мгновение лицо, глянувшее на него из пустой зеркальной глубины, показалось совсем чужим. И не только потому, что болезнь обострила черты, покрыла лицо синеватой бледностью.

Удивительнее было другое: казалось, исчез покров обыденности, спала маска ровной безразличной светскости — наедине с самим собой это было излишне. Обнажились и резко проступили следы уединенных размышлений, напряженной духовной жизни многих одиноких дней. Брюллов попросил подать мольберт, картон.

Так родилось одно из самых главных произведений Брюллова. Это — не просто портрет художника, писанный им самим. В пристрастном, строгом разговоре с самим собой мастер как будто подводит итог творческих исканий. Итог размышлений. Итог собственной жизни. Больше того.

Кажется, что, глядя на себя в зеркало, он — как сегодня мы, рассматривая портрет, — видит сквозь собственные черты все свое поколение. Это — исповедь сына века.

Высокое напряжение внутренних сил и безграничная усталость, возвышенное благородство и горечь разочарования, сила духа и смирение — все это подвижное многообразие чувств схвачено брюлловской кистью и сделано вечным.

Глядя на это лицо, вспоминаешь самые горькие слова, сказанные о себе художником: «Мою жизнь можно уподобить свече, которую жгли с двух концов и посередине держали калеными щипцами…»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Кому случалось гулять кругом всего Васильевского острова, тот без сомнения заметил, что разные концы его весьма мало похожи друг на друга. Возьмите южный берег, уставленный пышным рядом каменных огромных строений, — и северную сторону, которая глядит на Петровский остров и вдается длинною косою в сонные воды залива.

По мере приближения к этой оконечности каменные здания, редея, уступают место деревянным хижинам; между сими хижинами проглядывают пустыри; наконец, строение вовсе исчезает и вы идете мимо ряда просторных огородов, который по левую сторону замыкается рощами…» Так описывает Васильевский остров один из современников Карла Брюллова, знакомец Пушкина В. Титов.

Почти что в центре острова, на Среднем проспекте между 3-й и 4-й линиями, под номером 286 стоял небольшой домик, окруженный садом. Располагался он как раз на полпути от парадной невской набережной к окраинным пустырям и огородам.

Осенью 1799 года сюда переселился с чадами, домочадцами и супругою академик Павел Иванович Брюлло. Виртуозный мастер резьбы по дереву, отличный живописец серебром и золотом по стеклу, он несколько лет преподавал в Академии художеств.

На сбережения, скопленные жестокой экономией от скудного стола, купил дом. Потомок далеких чужестранцев сделался петербургским домовладельцем.

Если б 17 октября 1685 года Людовик XIV не подписал в Фонтенбло указа об отмене Нантского эдикта, быть может, далекие предки Брюлло навеки остались бы прихожанами своего протестантского прихода.

Когда же начались преследования, гугеноты сотнями тысяч бежали из родной Франции — в Швецию, Данию, Америку, Голландию. Среди последних были и предки семейства Брюлло.

Один из них, дед Павла Ивановича, Георг Брюлло, переехал в Россию и с 1773 года числился лепщиком на петербургской фарфоровой мануфактуре. Так что принадлежность к цеху художников была издавна свойственна этому семейству.

23 декабря 1799 года в доме Павла Ивановича родился третий сын, Карл. В весьма знаменательный год не только для России, но и для всей Европы появился на свет будущий художник! Еще не раз в дальнейшем многие вехи на его жизненной дороге будут совпадать с важнейшими историческими событиями — поистине сыном своего века станет Карл Брюллов.

В том 1799 году второй сын корсиканского дворянина Карло-Мариа Буонапарте, Наполеон, задушив великую революцию французов, провозгласил себя военным диктатором. В Альпах Суворов увенчал русское оружие неувядаемой славой. В доме ничем не примечательных московских дворян Пушкиных родился мальчик Александр.

В том же 1799 году в маленьком французском городке Туре родился Оноре Бальзак. Годом раньше появился на свет Эжен Делакруа.

Но это в будущем. А пока мальчик рос болезненным и тщедушным. До семи лет он почти не вставал с постели. И, как рассказывают, до того был истощен золотухой, что стал «предметом отвращения даже для своих родителей». Кто-то из знакомых присоветовал сажать ребенка в кучу нагретого солнцем песку.

Неизвестно, это ли доморощенное средство излечило его. Однако ж благодаря такому рецепту многие дни провел Карл в полном одиночестве, в саду, в обществе большой собаки, с которой делил хлеб и игры. Болезненность отделила его от сверстников, заставила сызмала замкнуться в себе.

Он рано научился погружаться в свои мысли, в созерцание. Игра солнечных бликов со стеклами дома, переливы красок распускающихся цветов (матушка, дочь придворного садовника Шредера, разводила предиковинные цветы), неповторимый рисунок трав — все это многие часы могло держать его внимание.

Сперва это разглядывание мира было чуть ли не единственным развлечением; с годами оно превратится в насущную потребность. Лишенный подвижных игр, беготни, он смотрел — и запоминал — все, проходящее перед глазами: лица, позы, жесты домашних и редких гостей, радовался богатому многоцветью мира.

Одним словом, собирал «строительные материалы», еще не зная, для какого здания они ему потребуются…

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=269592&p=94

Брюллов Карл Павлович

БРЮЛЛОВ Карл Павлович (1799, Петербург- 1852, местечко Манциана около Рима), российский живописец и рисовальщик, чье творчество внесло в живопись русского классицизма струю романтизма, жизненности.

Произведения Брюллова отмечены утверждением чувственно-пластической красоты человека («Вирсавия», 1832), драматической напряженностью образов («Последний день Помпеи», 1830-33), реалистическими тенденциями, тонким психологизмом (портрет М.

Ланчи, 1851, автопортрет, 1848). Блестящий мастер парадного портрета («Всадница», 1832).

Брюллов делал рисунки с гравюр старых мастеров и, как все члены семьи, каждый день рисовал, чертил, лепил. В 1809-1821 учился в Академии художеств у А.И. Иванова и А.Е. Егорова. Окончил ее с золотой медалью.

В 1821-1822 работал в Петербурге, написал несколько портретов деятелей культуры и композиций на темы отечественной истории. В 1822 Обществом поощрения художников Брюллов был направлен в Италию, где изучал фрески Рафаэля, античную скульптуру.

В 1823-1835 написал ряд получивших известность работ: «Итальянское утро», «Итальянский полдень», «Всадница» и др., а также грандиозное историческое полотно «Последний день Помпеи», в основе содержания которого — трагедия римского города, погибшего при извержении Везувия (1 в. н. э.).

Брюллов работал над этим полотном свыше шести лет: изучал документы, связанные с гибелью Помпеи, письма Плиния Тациту, присутствовал на раскопках Геркуланума и Помпеи, исследовал исторические и археологические материалы.

Действие в картине развивается со стремительной быстротой и охватывает огромное пространство: весь город полон смятения; багровое небо, прорезанное холодными стрелами молний, резкие контрасты света и тени, бегущие люди, даже сейчас, в трагическую минуту жизни, классически прекрасны. Картина гибели античного города и людей, не теряющих красоты и силы духа даже в страдании, потрясала романтической искренностью и величием происходящего. Об этой работе восторженно писали А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов, В.А. Жуковский, В.Г. Белинский. Она принесла мировую славу русскому искусству.

В 1835 Брюллов путешествовал по Востоку, создав серию новых работ. В 1836-1849. жил в Петербурге и преподавал в Академии художеств. Среди его учеников были такие художники, как П.А. Федотов, А.А. Агин. В это же время Брюллов создал галерею замечательных портретов: И.А. Крылова, Н.В. Гоголя, А.К. Толстого, Н.В.

Кукольника, автопортрет и др. Брюллов написал портрет В.А. Жуковского, который был разыгран в лотерее для выкупа поэта и художника Т.Г. Шевченко. Писал, но не завершил историческую картину «Осада Пскова». В 1843-1847 работал над росписью купола Исаакиевского собора. В 1849 уехал для лечения за границу. До 1850 Брюллов жил на о.

Произведения Брюллова стали частью сокровищницы русской и мировой художественной культуры.

Источник: https://paintingart.ru/component/joomgallery/briulov-kp.html